семейные узы трещат по швам. С сестрой разобрались, очередь за старшим братом, коего Кием повеличали.
В бильярде палка существует и прозвана она… Правильно, кием. У нас, на Псковщине, иногда воров и разбойников кийками обзывают. К чему бы эти маловразумительные точности из народной лексики? Оказывается, очень даже кстати. Мы вклиниваемся в междометия, подсказывающие имитацию хохота: хи-хи, ги-ги и отчасти где-то ки-ки. А потом к ки-ки умники присобачили окончание «й». Вот и получилось «кий». И хохот, и палка-дубина, и разбойник. Точно также как из татя (разбойника, душегуба) создали образ злого татарина. А из реки Ра, по которой промышляли разбойники – кии «палочники, дубинщики», получилось неведомое древнее государство Русь с вытекающими абсурдными последствиями.
Со Щеком также понятно. Сдвоить букву «ш» с буквой «ч» для «щ» летописцу ума бы не хватило. Этой буквы нет даже в знаменитой кириллице, а всех филологи убеждают, что на заре русскоязычной письменности она непременно присутствовала. Прямо-таки трагико-комедия получается при наличии в государственной библиотеке незабвенной «Повести временных лет». Видимо, в первоначальной записи присутствовало загадочного значения слово «цек» (как «це к…» из «це кий»), которое переписчик летописи переиначил в «Щек». Представляю, в данном месте «Сильвестору» приспичило малую нужду справить. Он размышлял поместить Кия на горах, отсюда наблюдаем следом созданное поселение Хорив (как «гори ве» – «этой горы»). После малой справы мысль летописца утерялась, и мы получили очередную невероятность.
Тёмные места в описи древних лет
Считаю, временное отождествление «нача себя прозывати Руска земля», предложенное кем-то в описи лет, подписавшимся не старым черноризцем Киево-Печерского монастыря, так и остаётся на грани фантастического недомыслия. А пока возьмите последние мои выжимки на данную тему про реку Ар, мимо которых также не следовало бы всем проходить, если кто-то хочет убедить своего читателя как, где и откуда «нача себя прозывати Руска земля»:
«Въ лето 6360, индикта 15, наченшу Михаилу царствовати, нача ся прозывати Руска земля. О семъ бо уведохомъ, яко при семь цари приходиша Русь на Царьгородъ, яко пишется в летописаньи гречестемь».
Итак, первая, вторая и третья – три строки в описи лет повествуют о каком-то царе из какого-то Царьграда, только совсем непонятно почему этот город обозначен историками Константинополем, а правитель его, фактический император, царём. До и гороним «Константинополь» не именное указание, а двуязычное отождествление безымянной крепости на берегу реки: «kanos danu – danu polis». Затем некто перефразировал до предполагаемой древнеславянской письменности. Потомки получили византийский город.
Вот потому и возникла моя уверенность, что не мог «Нестор» даже в счастливых своих снах изобрести слово «царь», ибо он постоянно упоминает владельцев
