на хвост дракона. Когда слюна кончается, то друзья начинают показывать друг другу знаки, по которым можно было прочесть, что они думают о родственниках, ориентации и половой принадлежности оппонента.
– Господа, успокойтесь, пожалуйста. Нам немного осталось до моих апартаментов. Когда долетим, то я дам вам возможность сойтись в рукопашной, если уровень агрессии у вас продолжит превышать допустимую норму, – к ним поворачивается голова дракона.
Орк и эльф настолько поражаются голосу, а главное – разговорной речи рептилии, что забывают о тех знаках, которые только что с охотой демонстрировали друг другу. Причем, орк намекал, что в роду эльфа был не один десяток гоблинов, а эльф откровенно заявлял, что тролли протоптали дорожку к ложу мамаши Траргока. Морда дракона усеяна небольшими бугорками, рожками и изумрудной чешуей. Голубые глаза с продольным зрачком осматривают сперва одного, потом другого дебошира.
– Так чего ты раньше молчал, когда я тебя звал-то? – не выдерживает Мирралат
– А раньше вы мне не мешали. Теперь же вы начали двигаться и щекотать внутренние подушечки лап. Если вы не перестанете, то я могу расхохотаться, а вы можете упасть.
Ни у орка, ни у эльфа не возникает желания навернуться с сотни футов на голые скалы, которые тянут изломанные края вверх, словно приглашают шлепнуться и забыться. Эльф покрепче хватается за чешуйчатый палец лапы, чтобы иметь возможность ещё на чуть-чуть продлить жизнь, если вдруг дракон надумает сбросить балласт.
На горизонте выныривают острые шпили замка. Черные и неприступные, подобные женщинам-дикаркам из пустынь Джаранта.Вокруг замка неприступные рвы и пропасти. Только птицы могут попасть в этот замок, люди же будут вынуждены вернуться обратно.
С каждой секундой громада из камня вырастает и становится больше. Дракон взмывает свечой над замком и пикирующим соколом падает. Эльф зажмуривается, а орк, наоборот, выпучивает глаза, чтобы встретить смерть с достоинством.
Дракон в последнюю минуту выходит из пике и разжимает лапы. Мирралат и Траргок катятся по брусчатке внутреннего дворика, а дракон взмывает вверх и садится на серую стену. Из-под могучего тела вырывается и падает вниз скорлупка черепицы. Рыжие крошки летят в лицо эльфа.
– Вот же ящерица с крылышками… Чтобы тебя приподняло и прихлопнуло. А ну, спускайся вниз, и я тебе морду выправлю! – вопит орк, когда приходит в себя после падения.
Дракон фыркает, отчего из его пасти вырывается небольшой огонек. Впрочем, огонек тухнет, даже не долетев до земли. Эльф вскакивает на ноги и оглядывается. Во дворе разбросаны щепки от разбитых телег, несколько коровьих черепов, кости, над которыми вьются мухи. В стене двора есть коричневая дверь, и она открывается. На воздух выходит небольшой гном с длинной бородой, которая волочится за ним и цепляется за щепки.
– Кого ты притащил, Саругас? – скрипучим голосом спрашивает гном, когда подслеповато щурится на пару.
– Двух девственных двуногих. Ты обычно просишь одного, а тут сразу два будет.
