северной Селены…
Соком северной Селены
Разливается печаль.
Я сама, не надо плена,
Мне не жаль себя, не жаль.
Бедный бледный мой возница,
Мчимся в белую тоску.
Боевая колесница
Кровь размажет по песку.
Я шепталась с небом…
Я шепталась с небом,
Подмигнула счастью.
Оголенным нервом
Шла одна в ненастье.
Твой привет жестокий
Приму, пойму, – верну,
Такой же одинокий,
Не принятый в миру.
Гость
Гость – и больше ничего.
В час не поздний и не ранний —
Гомон городской притих —
Чую: словно изваянье,
В старом кресле Он сидит.
Не произнесли ни слова.
Но – давно знакомый ток,
Что соединяет снова
Наш безгласный диалог…
И, сомнения загладив
Мрамором застывших поз,
Он оставил мне на память
Свой настойчивый вопрос.
Весь в гробиках…
Весь в гробиках весенний Летний сад,
Снег мартовский в Фонтанке пузырится.
Как глупо, Боже: «Нет пути назад!»
Смех ворона злорадно заострится…
I`m trying to stay
on my way,
But somebody said:
«Don`t think about that».
Простуженно звучит беседа…
Простуженно звучит беседа.
Все счастливы, что не одни.
Так скучны легкие победы,
Томительны крутые дни.
Усталость под казенной маской
Чернея, требует тепла
И тает под пустые сказки
О добродетельности зла.
Нет движений лишних…
Нет движений лишних,
Нет бессильных слов.
Семь колец опишет
Стрельчатый остов.
Днем средневековым
Нам тайком расти,
Вечер бестолковый
Глупо провести.
Ночь – интеллигентно —
В левом рукаве,
Вместе с беспросветным
Аутодафе.
Слезы белого орла…
Слезы белого орла —
Темно-красное вино.
Тьме бездонной все одно,
Белизна ли, седина.
Мне летать с тобой светло
Под протяжный волчий вой.
Под прицелом, под стрелой
Горизонты развело.
Однажды…
Однажды питерским холодным днем
Мне странный
