кремами, подтянутых и не только физическими нагрузками, отягощенных накоплениями на боках и на счетах бизнесвумен.
И ничего, и у Теодора всё равно всё отлично.
Ну а другая покупка, покупка новой машины редактором отдела политики, на которой он из своих политических соображений подвёз на работу лишь тех своих коллег, кто приближён там к чему-то влиятельному. Конечно, очень здорово и говорит о том, что у редактора отдела политики на этом стратегическом для себя направлении, всё идет просто отлично (Из политических соображений и по рекомендации имеющих опыт в подобных делах, имеющих вес товарищей, значение употребленного слова «отлично», идёт вместе со связкой «от других», что совершенно не значит, что у него всё зашибенно здорово, а значит всего лишь то, что он как индивидуальность имеет своё право на самовыражение).
Но так или иначе, а у политредактора для виду тоже всё отлично. Вот только у нелицемерного Алекса не всё так отлично.
И вот когда у вас всё не только из рук плохо, но в некоторой степени окончательно суицидально, то чем бесстрастнее вы выглядите, тем вы более жутко смотритесь, неся в себе большую потенциальную опасность для всех вас окружающих.
Ну а вчера Она своим «Не быть», не только раздавила его, но и тем самым нанесла на его душу свою печать отверженности, которая несёт в себе бесконечность непримиримости своего ненавистного для себя положения, требующего от тебя непреложных изменений.
– И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить. – Кто-то с утра слишком призывающе откровенен с накачавшимся кофеем и горечью осознания конечности своего бытия Алексом, так и не сомкнувшим всю эту ночь своих глаз.
Чего сидишь и хлопаешь глазами? Запрягай лошадей! – Заторможенность не предпринимавшего никаких действий Алекса, заставляет повысить голос его побудителя к действиям. После чего Алекс быстро проделывает все свои подготовительные к выходу на работу утренние гигиенические дела и, оказавшись в прихожей, где его ещё с вечера ждёт приготовленная им массивная сумка, решает перед своим выходом из квартиры ещё раз заглянуть в неё.
Алекс не спеша берёт собачку замка сумки, затем лёгким движением руки, с каким-то странным выражением лица, на котором сквозила вызывающая неприятное, сглатывающее горлокомок чувство ухмылка, расстёгивает сумку. После чего Алекс, удовлетворившись имевшей своё место в сумке и в его душе вещественности, закрыв и взяв сумку себе наперевес, ещё раз внимательно взглянул на зеркало и, увидев в нём то, что хотел увидеть, со всей своей решительностью направился к выходу.
– Чума моего дома падёт на ваши пока ещё не седые головы! – Протрубил зов в Алексе, подошедшем к зданию редакции журнала, где он уже без малого пять
