о всех даже маломальских движениях души автора).
– Ладно, ты меня подловил. – Автор, конечно же, время от времени не может быть нечестен с самим с собой.
– А ведь выбрать себе это псевдоименнное имя дело весьма немаловажное, и от этого выбора, как говорил капитан Врунгель, и будет зависеть, как в дальнейшем твой корабль поплывёт. – Критик, заметив к себе повышенное внимание автора, принялся за своё изложение видения подхода к выбору псевдонима. – А ведь не только я придаю такое большое значение этому именному действу. Так у некоторых писателей само их имя уже предваряет занимательность стоящего за этим именем романа. А для этого, я скажу, тоже нужно своё осмысленное время. Ведь не всем так везёт, как тому Максу, который с таким быстрым успехом нашёл для себя свою Фрау.
– Так ты что, в соавторы что ли набиваешься? – Автор, имевший родственные связи со своим тщеславием, умел высоко заглядывать и видеть себе подобных, благодаря чему он, наконец-то, узрел, к чему ведёт весь разговор этот критик, который, как и любой другой критик, имеет только одну запись в своем резюме: «прикладное умение только приложно мыслить». После чего автор и обрушил на того эту свою откровенность, чем привел в замешательство критика, проморгавшего такое быстрое своё разоблачение.
– Больно надо. – Критик совсем неубедительно попытался отговориться, но разве ему кто-то поверит.
– Надо. – Неумолим взгляд автора.
– С халтурщиком-то. – Критик, явно поверженный на лопатки, начинает прибегать к оскорблениям.
– Значит, халтурщик и тот, кто даёт мне моё вдохновение. – Автор переводит разговор в высокие сферы.
– Я понял на кого ты намекаешь. На что скажу, что в плане твоего создания, он, скорее всего, делал тебя на скорую руку. – Оборзевший критик, видимо, решил напоследок крепким словом оставить о себе след.
– Ах, так! – Вскипел автор и, закричал. – А я, не смотря на всё тобою сказанное, возьму и со всей своей дурости напишу то, о чём думаю! А затем, не взирая на неподготовленность читателя, обрушу на его голову всё то моё домыслие, до которого… – Автор, взбесившись не смог договорить, эмоционально прихлопнув крышкой ноутбука эту ухмыляющуюся ему в монитор, так похожую на него очень наглую рожу критика. Ну а эта Рожа к удивлению автора, вдруг неожиданно дымкой образности вышла из ноутбука и только тогда растворилась в воздухе. После чего веки автора мгновенно налились какой-то тяжестью, с которой у него, уже вовсю зевающего, не было никаких сил справиться. В результате всё закончилось его падением на крышку ноутбука. Где, наверное, автор, так и почил бы в бозе, если бы не верный его кот, который звучно мяукнув, разрушил все эти магические чары, однозначно наложенные на автора этим критиком потусторонних наук.
У каждого автора, для того чтобы с точностью или хотя бы со своей верностью определить реальность мира, должен был под рукой находиться свой определяющий эту реальность тотем. И надо заметить, что в данном случае, с авторским
