манеж вышел знакомый ей парень. Это был Жак. Он был в том же клоунском наряде, таким же грустным как у костра. В руках он держал скрипку. Жак положил скрипку на плечо и стал играть грустную мелодию. На удивление Софии Жак тоже не заметил ее.
‘’Наверное, это и есть игра разума, о котором говорил Адам’', – подумала София.
На манеж вышли другие клоуны и стали дурачиться. Это забавляло самых маленьких зрителей, а взрослые просто ждали, когда же закончится этот номер. Вдруг опять все затрясло, и София оказалась в другом помещении. Это был номер мотеля, где жил Жак.
– Жак, время платить, так не может больше продолжаться, – закричала женщина хриплым голосом напоминающим мужской.
– Я заплачу, обещаю. Сейчас не могу, но скоро, когда…
– Когда Жак? Когда станешь известным скрипачом. Ты слышал свою музыку? это ужасно. Никто не захочет слушать ее. Или плати, или убирайся отсюда. Я даю тебе время до утра. Да еще, если бы я была твоей мамой, мне было бы очень стыдно за тебя, возьмись за ум наконец-то мальчик.
Незнакомка ушла захлопнув дверь за собой. Жак остался один. Он взял скрипку, хотел сыграть. Но передумал и швырнул его об стену. Скрипка разбилась, издавая ужасный скрип, как будто это было живое существо и ему было больно. Это было похоже на крик души. У Жака сердце сжалось, он опустился на колени, взял скрипку в руки. Он смотрел на нее потерянным взглядом, как будто не понимал, что будет делать дальше без скрипки. Он присел в кресло, скрипка до сих пор была в его руках, он так бережно держал ее, как будто боялся потерять. Но, вдруг его взгляд изменился, он посмотрел на разбитый предмет с отвращением, ведь все неудачи из-за него. Жак встал, открыл шкафчик, где хранился мусор и бросил скрипку в ведро с мусором. Закрыв шкафчик, он вернулся в кресло и взял сигарету. София посмотрела по сторонам. Это был обычный номер мотеля, грязный, со скромной мебелью. На тумбочке возле кровати стояла картина. София подошла и посмотрела. На фотографии был мужчина с женщиной.
“ Это его родители”, – подумала София.
– Прости отец, я подвел тебя, – сказал Жак.
Он подошел к тумбочке. София испугано отошла в сторону боясь задеть его. Жак открыл тумбочку, взял какие-то таблетки и вернулся к креслу. Он сел и стал пить одну таблетку за другой.
– Нет, Жак, остановись! – закричала София.
Но Жак не слышал и не видел ее. Выпев последнюю таблетку, он подошел к кровати, лег на него, взял фото в руки, поцеловал и крепко закрыл глаза.
София была в ужасе. Она почувствовала, как пол уходит у нее под ногами, все закружилось. Она закрыла глаза.
– Как ты?
– Адам, – сказала София и обняла его, – Адам он… Жак … Он …
– Я знаю его историю. Он мне все рассказал. София ты должна быть сильной. Мы все должны бить сильными, чтобы помочь этому парню вернуться домой. Он жалеет, что в тот вечер хотел покончить собой. Мы должны помочь ему найти нить, которая вернет его домой.
– Я не смогу ему помочь, я слишком слаба.
– Не правда, балерина не может
