резко крикнул он. – Это ты, Таг?
Эндерби не ответил, только запел еще громче. И проехал мимо, не обращая внимания на сердитый взгляд, брошенный ему в спину.
Его не волновали такие вещи, потому что он был счастливым от рождения. Любил друзей и радовался врагам. А мир находил до того хорошим, что его не стоит изменять, – вряд ли увидишь что-нибудь более совершенное даже во сне.
Наконец плотные ряды деревьев расступились, и перед его взором открылась огромная поляна с хижиной в центре. На зеленой траве паслись лошади – прекрасные тонконогие животные с длинными шеями, свидетельствовавшими об их размашистом беге.
Подъехав к самым дверям хижины, Таг спрыгнул на землю и выпрямился. Он был шести футов ростом, стройный и крепкий, легкий в седле. Снял седло, сбросил уздечку и повернулся к человеку, стоявшему на пороге.
– Где ты был? – спросил тот.
– Так, гулял, – ответил Эндерби.
– А где же твой конь?
– Фараон…[1]
– А одежда?
– Фараон…
– Ну а деньги… они-то куда подевались?
– Фараон…
– Н-да, фараон, – вздохнул человек на пороге. – Когда-нибудь сам станешь фараоном… Наверное, ты голоден?
– Да, – признался Таг. – Поел бы. Сооруди парочку оленьих стейков. Не важно, тонко ли ты их нарежешь. Пока будут готовиться, с удовольствием перехвачу жареной форели или цыплят, чтобы заморить червячка. И подай мне три галлона кофе. Для начала. А когда стяну с себя эту мерзкую одежду, подумаю, чего бы я действительно хотел съесть.
Он вошел в хижину и, бросив седло со сбруей, направился к печи. На ней стоял и пыхтел большой чугунный котелок с бобами. Перец и томаты окрасили блюдо в аппетитный красный цвет. Больше никакой пищи видно не было, если не считать огромного кофейника на два галлона, выпускающего пар.
– О, именно об этом я мечтал! – воскликнул Эндерби. – Бобы! Просто прекрасно!
Он налил в чашку пинту кофе и тут же его выпил, затем наложил полную миску бобов, оторвал от подвешенной высохшей кукурузной лепешки хороший кусок и принялся за еду, умудряясь даже с набитым ртом что-то мурлыкать.
Мужчина, стоявший на пороге, тоже вошел в хижину, сел в углу и, положив руки на колени, уставился на Тага.
Когда-то этот человек, от которого остались одни руины, был значительной личностью. Теперь же кожа на его лице свисала складками, а живот громоздился над ремнем, с трудом поддерживающим спадающие брюки. Две верхние пуговицы на них оставались расстегнутыми. Лоснящиеся черные усы, прикрывающие уголки губ, казались не вытертыми от только что выпитой воды, брови, такие же черные, топорщились в разные стороны, а вот волосы… Волосы были белыми как снег. В глазах этого человека не светилось ни малейшей искорки юмора. Губы сложились в кислую улыбку, а усталый взгляд был устремлен в одну точку.
– Значит, опять погулял, – наконец произнес он.
Таг, не переставая жевать, сделал гримасу набитым ртом.
– Ага. – В его глазах зияли пустота и блаженство.
– Надули, как всегда?
– Почти всегда, – уточнил парень.
– Теперь понадобится новая лошадь, новые деньги и все остальное, не так ли?
– Да.
– Когда-нибудь ты попадешь в ад.
– Конечно, Дэн, – не стал спорить Таг, вновь набивая рот, сначала бобами, затем – хлебом. Его щеки раздулись.
Дэн Мэлли посмотрел на него с некоторым любопытством, как мальчик на змею.
– Не будь ты Тагом Эндерби, я бы вышвырнул тебя отсюда, – вздохнул он.
Парень шумно глотнул кофе, не проронив ни слова.
– Черт бы тебя побрал! – продолжал ворчать Мэлли. – У тебя что, луженая глотка, пить такой кипяток?…
Таг молча сделал очередной глоток. Затем снова наполнил рот бобами и лепешками.
– Кто же тебя обчистил? – поинтересовался Мэлли.
– Фараон, – с трудом проговорил Эндерби.
– Это я слышал тысячу раз. А где играли?
– У Си Дамфи.
– Ты был там? Ну и дурак! Неужели не знаешь, что Дамфи жулик?
– Знаю, – подтвердил молодой человек.
Но глаза его оставались пустыми, лишь с легким оттенком удовольствия, как у коровы, жующей жвачку.
– А ты все равно туда отправился?
Фараон – карточная игра.
