уже обратил внимание на относительно благополучное положение М. А. Булгакова при красных:
Многое говорит о том, что, несмотря на службу Булгакова в качестве военного врача в деникинской армии, местное «красное» начальство отнеслось к нему более чем благосклонно: «не замечало» его назначения в должности заведующего литературной секцией подотдела искусств…440
Вероятно, Ю. Л. Слезкин и М. А. Булгаков были заключены местной ЧК Терской области, если Б. Е. Этингоф мог так легко распорядиться отпустить арестованных, что соответствует его рассказу в Гудауте и изложению Е. Ф. Никитиной в 1969 г. Тем самым это произошло до развернувшейся с конца мая деятельности ЧК X армии. Сомнительно, что задержание могло иметь место на протяжении второй и третьей декад апреля или в мае: все это время в газетах и документах Ю. Л. Слезкин и М. А. Булгаков упоминались уже как действующие сотрудники подотдела искусств. Скорее всего, их задержание и спасение происходило в самом начале апреля 1920 г. Если Б. Е. Этингоф познакомился с ними как с заключенными в это время, то он сам еще даже не успел вступить официально в должность и знакомился с задержанными ЧК белыми журналистами. Вероятно, в тот момент или сразу же после этого и была узаконена работа Ю. Л. Слезкина и М. А. Булгакова в подотделе искусств. В. М. Квиркелия и Б. Е. Этингоф по приезде во Владикавказ, принимая дела, оказались вовлечены в разбирательство доносов и одновременно должны были привлекать имеющиеся в городе профессиональные кадры, в том числе из офицеров-добровольцев, к работе в ведомствах ревкома. Как уже говорилось, информация об учреждении ревкома с В. М. Квиркелия во главе была опубликована 08.04.20. Соответственно, разбирательство, касающееся писателей, могло произойти в те же дни или накануне. Как уже говорилось, объявление о зачислении Ю. Л. Слезкина было опубликовано в газете «Коммунист» 06.04.20, а М. А. Булгаков впервые назван зав. Лито 09.04.20. Это совпадает с хронологией событий в рассказе Е. Ф. Никитиной 1969 г.: вначале состоялось разбирательство, касающееся Ю. Л. Слезкина, а затем уже – М. А. Булгакова.
Если принимать всерьез эпизоды, описанные Ю. Л. Слезкиным, о «гуманном» особисте и об аресте генеральской семьи, то и разговор, и предполагаемое решение об освобождении произошли в один день, но М. А. Булгаков мог быть задержан на четыре дня, как генерал Рихтер и Павел Павлович Пупков.
Надо полагать, что «с креста снятый <…> писатель» в «Записках на манжетах» и есть образ Ю. Л. Слезкина, а также и М. А. Булгакова, спасенных от расстрела. Эта замечательная образная и лапидарная формулировка не только передает суть ситуации спасения, но может служить и конкретным указанием на ее хронологию. М. А. Булгаков как человек из духовной среды, сын и крестник профессоров Киевской духовной академии, не мог не соотносить ход событий с христианским календарем, тем более что в Осетии население было православным и в 1920 г. еще открыто отмечало Пасху. Более того, в связи с празднеством был даже отменен комендантский
