достал из-под потолка пневматическую винтовку и леденечную банку с пулями.
– Смотри, – Дюшка открыл банку. – Вчера вечером наделал.
Банка была заполнена пулями наполовину.
Отец у Дюшки тиром заведует. Дюшка говорит, что это лучшая специальность и что он тоже собирается в будущем стать тирщиком, работа хорошая, сиди весь день книжки читай. Утром никто не стреляет, зато после трех народ подтягивается, палят и палят. А пулек всегда не хватает, так что Дюшкин папаша придумал такую штуку – сделал пуледавку из стальной пластины. По правилам, стреляные пули надо сдавать по весу, но за этим особо не следят, так что Дюшкин папаша собирает отстрел, плавит на костре, потом давит в своем приспособлении. Пульки как новые, а каждая три копейки стоит, так что вот.
Дюшка тоже пули умеет давить, конечно, отец ему в тире отстрел подбирать не разрешает, поэтому Дюшка из аккумуляторов пульки катает. Винтовка у него старая, списанная, разболтанная и расстрелянная, так что по центру не бьет, надо всегда припуск делать, но я привык.
– Так что ты думаешь со шпионами делать? – спросил я.
– По правилам, надо в Комитет сообщить.
– Куда? – не понял я.
– В КГБ, – уточнил Дюшка. – В Комитет государственной безопасности. Ты что, «Ошибку резидента» не видел?
– Видел… А у нас разве в городе КГБ есть?
Дюшка задумался.
Я взял у него винтовку, нажал на рычажок, сломал, зарядил пульку, выпрямил. Прицелился быстро, выстрелил. В десяти метрах стебель крапивы подсел и завалился набок. Дюшкин дом на самом краю города стоит, дальше картофельники и река, а между картошкой и домом крапива родится, хорошая такая, в мизинец толщиной.
– Тогда участковому, – сказал Дюшка. – Сообщить участковому, пусть меры принимает.
Я передал ему винтовку.
– Теперь представь, – сказал я. – Ты приходишь к Кондратьеву и говоришь: «В нашем городе шпионы». Что он тебе ответит?
Дюшка выстрелил и, как всегда, промазал, крапива устояла, а пулька срикошетила и с визгом отошла в кусты.
Я взял винтовку, зарядил.
– Кондратьев человек серьезный, – я прицелился в крапиву. – Шутки шутить не любит. Чуть что – сразу ставит на учет в детскую комнату. Помнишь того дурачка с восьмого завода?
– Какого? Там они все…
– Который с телефоном баловался.
Дурачок с восьмого завода, фамилию я его, конечно, забыл, брал телефонную книгу и звонил по ней людям с рыбными фамилиями: Лещовым, Карповым, Щукиным и другим и интересовался, мечут они икру или уже отметали? Так многие развлекались, но попался он один, потому что меры не знал, дурак есть дурак.
– Так вот, Кондратьев его поймал, посмеялся – и сразу на учет поставил.
Дюшка потер нос.
– А сейчас Кондратьев особенно зол, – сказал я. – Его двух помощников
