Чей ещё папа так может?
Потом бабушка повела меня в садик. Я всю дорогу говорил, что мне и дома хорошо. Но бабуля упёртая, хоть и добрая. В садике мне не понравилось. Во-первых, Алёш там много, а должен быть один – я. Во-вторых, девчонки. Я не против девчонок, но они дурёхи. Ноют, выделываются, банты на голове носят. Вот вы носите? И я нет! Но хуже всех в садике Валентина Семёновна, воспитательница. Почему она бабушке нравится, не пойму. Наверное, упёртые друг друга любят. Мы с папой называем её Тётя Босс.
В садике я больше всех дружу с Платоном, нам вместе весело, а Валентина Семёновна завидует. Однажды сказала, что, если не замолчим, она нам языки проколет дыроколом. Дырокол всегда стоит у неё на столе. Дырка в языке – это круто, я по телику видел. Но, наверное, больно, поэтому приходится слушать Тётю Босса.
На сончас у меня есть кровать. Дома своя и тут своя, прикиньте? Мы с Платоном спим рядом. Но, вообще, не спим, а разговариваем про Оптимуса. Валентина Семёновна ругается, что надо молчать в тряпочку. Не знаю, в какую, может, есть специальная тряпочка для молчания, но мы не нашли. Невезуха.
Я вот о чём думаю. Тётя Босс говорит, что мы не понимаем своего счастья и, будь у неё такая возможность, она спала бы с утками. В чём прикол? Это неудобно, и утки щипаются. Я точно знаю, был же в деревне.
На полдник в садике дают компот с ватрушкой. Ох, как же это вкусно! Давайте я сейчас помолчу, а вы купите себе ватрушку. Подожду немного.
Ну, как? Я же говорил, что понравится. Сейчас ещё расскажу, как меня забыли в саду. Классная история! Короче, был вечер. Всех уже забрали родители, мы с Платоном одни остались. Валентина Семёновна набирала папин номер, а его телефон был отключён. Позвонила бабушке, и та сказала, что кто-то въехал на машине в столб. Я не понял, в чём дело, но Тётя Босс заплакала, а пока она разводила сырость, за Платоном пришла мама. Воспитательница попросила её взять меня на ночь. Прикиньте, как круто? К другу с ночёвкой!
Мы все вместе сели в машину. Мама Платона работает в такси – офигеть! Она быстро водит, как Шумахер, и ругается за рулём плохими словами. Папа Платона тоже уехал далеко: Платон думает, что в Японию, искать секрет японского производства.
Квартира оказалась тесная, но было всё равно весело. Мы втроём играли в жмурки и пили газировку с пузырьками, дома такой нет. Мама классная у Платона! Помыла мне голову и подстригла ногти. Говорит, если на ногах – ногти, то на руках – рукти. Вот прикол! Был очень крутой день. Потом она нас уложила и прочитала сказку про Русалочку. Как мама.
Утром меня забрал папа. Сказал, что потерял машину. Не понимаю, как можно потерять такую огромную штуку, это же не Биёникол. Ещё у папы на лице были страшные порезы и синяки: он так парился веником в бане, что поцарапал лицо. Глупый папа бывает, мне его иногда жалко.
Вечером к нам в гости пришёл папин лучший друг Серёга. Самое главное, что у Серёги есть Чарли! Настоящая собака. Клыки огромные, как у волка, но он меня никогда не кусает, только руки лижет. Пока мы с Чарли играли, взрослые поссорились. Серёга кричал: «Ты совсем
