и перешептывалось о том, что произошло ночью в лазарете, но Анисья, наслушавшись не один десяток вариаций этой новости, теперь совершенно запуталась. Они с Василисой несколько раз заходили к Маргарите в надежде поговорить, но Густав Вениаминович каждый раз выпроваживал их, объясняя, что все больные спят. Вести о странном происшествии словно сочились прямо из стен избушек, казалось, все вокруг силилось крикнуть о чем-то очень важном, но кто-то намеренно зажимал рты, позволяя довольствоваться лишь пересказами – одним нелепее другого.
Избушка, где жила Марьяна Долгорукая, оказалась совсем неподалеку – в конце той же улицы. Продолжал накрапывать дождь, небо было бесцветное, словно изможденное, под ногами хлюпала вода. На дороге образовалось настоящее болото.
Сама хозяйка избушки стояла под козырьком крыльца и при виде Анисьи нетерпеливо, но в то же время радостно махнула рукой.
– Анисья! Наконец-то! – воскликнула она. Мокрый ветер отбросил назад ее каштановые локоны, платье облепило точеную фигурку.
Анисья привыкла считать Марьяну маленькой девочкой – на целых два года младшее ее самой, – она относилась к ней как к младшей и обычно умилялась, замечая ее смущение при встрече с Митей. Теперь же у Марьяны был вполне важный вид, словно, попав в Заречье, она получила какую-то власть. Ее крыльцо было украшено позолоченными цветами, от которых исходил неправдоподобно сильный аромат, – очевидно, юные Земляные колдуньи перестарались.
Анисья прошла внутрь избушки, следуя за струящимся подолом хозяйки. «Скоро Марьяна перестанет носить небыльский шелк в этой деревне, как только пару раз прогуляется с Велес по здешнему лесу и придет в ужас от того, во что превратится ее дорогое платье».
Внутри все было почти так же, как и в остальных избушках, только чуть отличался цвет стен, и стульев стояло заметно больше, чтобы вместить всех приглашенных. Их оказалось семеро: две Марьянины подружки, три колдуньи, хорошо знакомые Анисье по званым вечерам, сама Анисья и, наконец, Варвара в белоснежном платье, которую когда-то давным-давно бросил Сева. Эта последняя гостья вызвала у Анисьи недоумение: с какой стати она находится тут, среди дочерей знатных фамилий и Марьяниных подруг? Казалось, что и сама Варвара думает о том же самом. Она была почти самой старшей из присутствующих и все равно неловко озиралась по сторонам, а на вошедшую Анисью и вовсе взглянула с опаской, будто вдруг сильно пожалела, что когда-то выпытывала у нее про Заиграй-Овражкина. Варвара взволнованно теребила темную косу, и Анисья, заметив это, в противовес ей постаралась держаться спокойно. Кристаллы-светильники, сделанные в форме двух пышных роз, при ее появлении засияли ярче.
– Прости, Марьяна, но что у нас за… мероприятие? – спросила Анисья, когда все расселись и замолчали и в воздухе отчетливо стала ощущаться торжественность момента. Было слышно, как по окнам постукивает невесомый бисер дождя. Почему-то Анисье стало неуютно, хотя вокруг были давно знакомые лица.
– Это… что-то вроде клуба
