взглядами на муниципальное жилье и общественное здравоохранение. Вена снова оказалась в центре ожесточенной и неистовой битвы между конкурирующими политическими идеологиями.
В 1934 году завершилась эпоха Красной Вены, а лидер христианско-социалистической партии Энгельберт Дольфус отодвинул австрийскую демократию в сторону и установил однопартийный нацистский режим. Как это ни парадоксально, Дольфус выступал или против нацистов, или против планов Австрии, присоединявшейся к Германии. Он старался защитить евреев, запрещая антисемитскую пропаганду и дискриминацию студентов-евреев. Когда в 1934 году Дольфус был убит австрийскими нацистами, его место занял другой член правительства – Курт фон Шушниг, он тоже пытался загнать Гитлера в угол.
В течение трех лет ему это удавалось, но Гитлер никогда не позволил бы Австрии голосовать на свободном референдуме по вопросу объединения с Германией, тем более после того, как было спрогнозировано, что две трети австрийцев предпочли бы сохранить независимость. 9 марта 1938 года немецкие войска тихо пересекли границу Австрии, не встретив сопротивления. Месяц спустя Гитлер приказал австрийцам проголосовать на референдуме по поводу будущего их страны. Официальный результат показал, что 99,75 процентов людей проголосовали за воссоединение с Германией.
Я никогда не забуду тот страх и плохие предчувствия, которые поглотили меня в ночь, когда нацисты достигли Вены. Аплодирующая толпа и звон колоколов приветствовали немецких солдат, а над каждым окном и зданием возвышались большие красные флаги с черной свастикой, похожие на ядовитые цветы.
Мы всей семьей собрались в квартире дедушки и бабушки и с волнением стали слушали новости. Я играла с двоюродным братом и Хайнцем, но чувствовала что-то неладное.
«Мы прожили здесь всю жизнь, – донеслись до меня слова дедушки, – и Австрия была родиной для нескольких поколений нашей семьи».
Кто-то попытался утешить его: «Не может быть, чтобы все стало настолько плохо, наши друзья других национальностей не допустят подобного».
«Как ты думаешь, что происходит?» – прошептала я Хайнцу на ухо, но он приложил палец к губам и посмотрел на меня широко раскрытыми глазами, пытаясь намекнуть, что мы поговорим об этом позже.
Мы шли домой молча, и когда родители укладывали нас спать, мама, поцеловав меня и Хайнца, сказала: «Завтра все наладится».
В тот вечер ее успокоительные слова помогли мне легче заснуть, но казалось, что сердцем она чувствовала: судьба венских евреев окончательно решена.
Гитлер появился на балконе Нового дворца Хофбург, напротив императорской площади Хельденплац, 15 марта 1938 года. Он говорил, обращаясь к многолюдной толпе австрийцев, на фоне высеченного золотом лозунга, сделанного для императора Франца Иосифа: «Правосудие есть основа государства».
«Такой страной является Германия, – сказал Гитлер. – Я могу доложить
