вместе с вами ту бурду, которую вы едите?
– Никакая это не бурда – всего лишь буйабес[2] из коричной рыбы. И я ничего не приказываю. Я просто говорю, что ты можешь, если хочешь, поесть вместе со своей подругой Карденией.
– Спасибо, Кар, – ответила Наффа.
– Меньше всего мне хотелось бы видеть в тебе только подчиненную. На самом деле мне нужны друзья. Друзья, которым все равно, кто я такая. Когда мы были маленькими, только тебя не волновало, что я принцесса.
– Мои родители – республиканцы, – напомнила подруге Наффа. – Если бы я относилась к тебе иначе из-за того, кем был твой отец, они бы от меня отреклись. Они и сейчас возмущаются, что я на тебя работаю.
– Кстати, напомнила: когда стану имперо, смогу дать тебе титул.
– Только попробуй, Кар, – возразила Наффа. – Иначе я никогда не смогу поехать домой в отпуск.
– «Баронесса» звучит не так уж плохо.
– Если будешь продолжать в том же духе, вылью рыбный суп тебе на голову, – предупредила Наффа. Кардения молча улыбнулась.
– Я смотрел твое видео, – сказал Батрин, проснувшись в очередной раз. Кардения отметила про себя, что Дринин был прав: силы оставляли отца, взгляд его блуждал. – То, где ты говорила обо мне.
– И что скажешь? – спросила Кардения.
– Прекрасно. Речь ведь сочинял не комитет?
– Нет.
Исполнительный комитет постоянно жаловался, что Наффа переписала текст речи, пока Кардения не сообщила им, что в нем либо будут слова Наффы, либо не будет вообще никаких. Она радовалась своей первой победе над тремя политическими силами, противостоящими имперо, хотя и не делала вида, будто после ее прихода к власти таких побед будет намного больше.
– Хорошо, – кивнул Батрин. – Ты должна принадлежать только самой себе, дочь моя. И более никому.
– Запомню.
– Обязательно. – Батрин на мгновение закрыл глаза и, казалось, задремал, но тут же снова открыл их и взглянул на Кардению. – Ты уже выбрала себе имперское имя?
– Я думала оставить свое собственное, – ответила Кардения.
– Что? Нет, – покачал головой Батрин. – Собственное имя – для твоего личного круга. Для друзей, супругов, детей, любимых. Оно тебе понадобится. Не отдавай его империи.
– Каким из твоих имен звала тебя моя мать?
– Она звала меня «Батрин». По крайней мере, достаточно долго для того, чтобы это имело значение. Как она?
– Жива и здорова.
Три года назад Ханна Патрик согласилась занять должность проректора в технологическом институте Гельфа, в десяти неделях пути от Ядра по Потоку. Известие об ухудшающемся здоровье имперо, вероятно, уже дошло до нее, но о том, что ее дочь стала новым имперо, ей предстояло узнать уже постфактум. Кардения знала, что мать испытывает весьма противоречивые чувства по поводу ее восхождения на трон.
– Я подумывал на ней жениться, – сказал Батрин.
– Ты мне говорил. –
