все это у них есть. Чем отчаяннее они сражались, тем проникновеннее и почтительнее были Геракловы погребальные молитвы.
Презрение Эврисфея ранило Геракла. Он хотел снять шкуру со своей добычи и победно доставить ее в Микены, потому и попросил разрешения у дохлого льва. Но обнаружилось, что ни самые острые ножи, ни мечи даже царапины не оставляют на неуязвимой шкуре. Наконец Гераклу пришла в голову мысль выдернуть у льва его бритвенные когти. Они оказались удовлетворительно остры, и Геракл с их помощью снял со льва большой кусок шкуры вместе с головой. Смертоносные когти нанизал он в ожерелье, а в припадке безумной радости выдернул самый могучий дуб, какой нашел в округе, обломал с него ветки и сделал себе исполинскую дубину.
С ожерельем из когтей, в непробиваемой шкуре на плечах, на голове – раззявленная челюсть и выпученные глаза, на боку – могучая дубина: Геракл обрел свой имидж.
2. Лернейская гидра
Эврисфей не ожидал, что Геракл уцелеет, да еще и вернется облаченным, как дикий разбойник с гор. Впрочем, царю хватило хитрости скрыть свою растерянность.
– Да… этого следовало ожидать, – проговорил он, подавляя зевок. – Пожилой лев – никакое не испытание. Перейдем к следующей задаче. Ты слыхал об озере Лерна, тут, неподалеку? Его окрестности разоряет гидра, что стережет врата в загробный мир. Мне бы и в голову не пришло вмешиваться, если бы тварь эта не взялась убивать ни в чем не повинных мужчин, женщин и детей, стоит им приблизиться. Мне недосуг разбираться самому, поэтому я отправляю тебя, Геракл, избавить нас от этой напасти.
– Как прикажешь, – сказал Геракл, кивнув, отчего пасть Немейского льва люто щелкнула сомкнувшимися челюстями. Эврисфей невольно вздрогнул с перепугу.
С плохо скрываемой ухмылкой презрения Геракл развернулся и вышел.
Богиня Гера подготовила озеро Лерна со злорадным упоением. В водах озера обитала не только гидра, громадный водяной змей о девяти головах (одна из них бессмертная), каждая способна метать струи самого смертоносного яда на свете, – в глубинах Лерны Гера спрятала свирепого исполинского краба.
Не успел Геракл приблизиться, как гидра вскинулась, и все ее головы изрыгнули яд[40]. Геракл довольно уверенно бросился вперед и отсек одну голову начисто. Из обрубка тут же выросли две новые головы.
Похоже, все будет непросто. Всякий раз, когда Геракл отсекал или мозжил дубиной голову гидры, на том же месте возникали две. Что еще хуже, из воды принялся выскакивать и свирепо нападать краб. Его великанские клешни вновь и вновь тянулись к Гераклу, пытаясь распороть ему брюхо и выпотрошить его. Отскочив в сторону, Геракл изо всех сил ударил дубиной и расколол панцирь чудища на тысячи осколков. Раздавленная тварь приподняла осклизлую тушу, затрепетала и рухнула замертво. Гера вознесла свое любимое ракообразное к звездам, где оно сияет и поныне – созвездием Рака. Но богиня все равно была довольна. Ее обожаемая гидра вершит месть за нее. У змея было уже двадцать четыре
На греческой керамике гидра обычно изображена в виде перевернутого вверх тормашками осьминога: круглое или иногда похожее на пончик туловище, из которого торчат девять змей. В современных комиксах гидра больше похожа на девятиглавого дракона.
