это отнюдь не армейская разведка.
Она. Вы ошибаетесь. Здесь я могу дать вам любую гарантию.
Я. На будущее: старайтесь быть аналитиком. Подчиняйте эмоции разуму. Все не так просто, как вам сейчас представляется. Все значительно сложнее.
Она. Вы правы. Но только чрезмерное усложнение так же опасно, как и упрощение. И не столько опасно, сколько смешно.
Я. Я готов встретиться с вашим человеком и передать ему весточку от вас. Могу передать ему – в порядке аванса – интересующие вас документы и принести от этого вашего человека сообщение: передал я документы или нет.
Она. Какие документы вы можете передать?
Я. Пожалуйста, на выбор: дислокация частей гарнизона, планы перемещения войск.
Она. Это может быть дезинформацией с вашей стороны.
Я. Конечно. Все может быть. Все может быть, если никому не верить. В общем, видимо, наш разговор следует считать несостоявшимся. Я спасу вам жизнь, я отправлю вас в лагерь. Но давайте больше к моему предложению не возвращаться.
Она. Почему же… Я, между прочим, могу сообщить вашему начальству о ваших предложениях.
Я. Это нецелесообразно по трем причинам: во-первых, вам не поверят, во-вторых, это будет стоить вам жизни, и, в-третьих, я уже никогда не смогу попробовать помочь вам в вашей борьбе.
Она. О том, чтобы вы связались с нашими людьми здесь, не может быть речи: они ушли со своих явок, и я не знаю, где они могут быть.
Я. Вы хотите, чтобы я перебросил вас через линию фронта?
Она. Конечно.
Я. Значит, вы согласны поехать на радиоцентр?
Она. Сначала я хочу посмотреть, какую дезинформацию мне придется передавать нашим.
Я. Хорошо. Завтра вы увидите эти материалы. Я могу сообщить радистам, что вы дали принципиальное согласие?
Она. Сначала дайте мне просмотреть материалы и объясните, какую цель они преследуют.
Я. Хорошо. Завтра утром я вызываю вас на очередной допрос.
Она. До свидания.
Я. Спокойной ночи».
Назавтра Берг проинформировал шефа гестапо, что русская радистка приняла его предложения, и сразу же связался с оперативным отделом штаба армейской группировки «Висла» с просьбой подготовить серию серьезных дезинформации стратегического значения.
Истинная причина
17 октября 1939 года сотрудник английского посольства в Осло достал корреспонденцию из большого синего почтового ящика, укрепленного на стене возле ворот. Разбирая корреспонденцию, он обратил внимание на белый самодельный конверт. Адрес был отстукан по-немецки. Имени отправителя, почтового штемпеля, марки или сургучной печати не было. Сотрудник посольства вскрыл конверт. Так как немецкого языка он не знал, то ограничился просмотром нескольких страниц, испещренных цифрами, чертежами и короткими аннотациями к ним. Сотрудник посольства отправился к военно-морскому атташе Великобритании контр-адмиралу Гектору Бойзу. Тот вызвал своего переводчика, и они
