своих коллег, он предоставлял каждому свободу действий в рамках его компетенции и почти не пытался навязывать свою точку зрения на происходящее в их сферах ответственности»[320].
Премьер-министры в двадцатом и двадцать первом веках редко бывали лишь первыми среди равных, хотя Эттли соответствовал такому определению больше, чем все остальные (с оговоркой, что некоторые министры его правительства «были равнее других»). Эттли не раздумывая увольнял министров «по должностному несоответствию», но ему бы и в голову не пришло – да он и не смог бы – поступить так же с Бевином, Моррисоном, Стаффордом Криппсом, Эньюрином Бивеном или (позднее) с Хью Гейтскеллом. Бевина и Криппса забрали болезнь и смерть, а Бивен (вместе с Гарольдом Вильсоном) подал в отставку в результате конфликта с министром финансов Гейтскеллом, когда Эттли лежал в больнице. Последний считал, что если бы в тот момент во главе правительства был он сам, а не исполняющий обязанности заместитель лидера лейбористов Герберт Моррисон, то компромисс, сохранивший обоих министров в кабинете, был бы найден[321].
Исключительно энергичный и деятельный председатель правительства и комитета обороны, Эттли прислушивался к мнениям в парламентской фракции и органах государственной власти. В 1948 году он, коснувшись в публичном выступлении своих встреч с членами парламента от лейбористов, сказал: «Они, наверное, не убедили меня в своей правоте, но я верю, что в основе демократических свобод лежит готовность человека считать, что другие могут быть мудрее, чем он сам»[322]. В той же речи Эттли подчеркнул коллективный характер правительственной политики:
«По понятным причинам политические оппоненты пытаются разрушить нашу команду – и я с сожалением должен сказать, что они увлекают за собой и некоторых наших сторонников, – приписывая отдельные политические решения конкретным членам правительства. Так, они говорят то об «экономической политике Криппса», то о «финансовой политике Долтона», то о «договоренностях Бивена с врачами», то о «внешней политике Бевина» – как будто в правительстве нет никакой координации. Однако координация есть. Хотя каждый из министров отвечает за решения в области своего заведования, коллективная ответственность и за внутреннюю, и за внешнюю политику лежит на кабинете. И нарекания, и похвалу за каждое действие правительства мы делим между собой поровну»[323].
В современной британской политике чаще принято связывать решения правительства не с отдельными министрами, а с премьером, хотя иногда это еще более ошибочно: Тэтчер, Блэр, Браун или (в меньшей степени) Кэмерон решали то одно, то другое, то третье[324]. Даже уже в 1960-х годах, как позже сетовал Гарольд Вильсон, заголовок в региональной газете ругал «Вилсона» за «местное землеустройство в Ланкашире»[325]. По большей части, исключения в политическом дискурсе
Там же, p. 55.
Bernard Donoughue and G. W. Jones,
Clement Attlee, Leader’s Speech to Labour Party Conference at Scarborough, 1948, http://www.britishpoliticalspeech.org/speech-archive. htm?speech=158.
Там же.
Как британский премьер, возглавивший первое со времен Второй мировой войны коалиционное правительство, Дэвид Кэмерон был ограничен в своих действиях больше остальных упомянутых здесь политиков. Кроме того, это создавало дополнительные трения и недовольство со стороны его однопартийцев-заднескамеечников в парламенте.
Harold Wilson,
