дела подчинённых, генерал и словом не обмолвился о своих соседях, двух мощных соединениях: 3-м танковом корпусе генерал-майора М.Д. Синенко и 18-м гв. стрелковом корпусе генерал-майора И.М. Афанасьева, которые, как и 307-я сд, сыграли ключевую роль в обороне этого узла сопротивления. Поэтому длительное время участие воинов этих подразделений в одном из ключевых сражений Курской битвы находилось в тени.
Большой вклад в закрепление ошибочного представления об общем ходе наступления немецких войск на поныровском направлении внёс маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский. В его мемуарах также утверждалось, что, «не добившись успеха 6 июля в центре и на левом фланге нашей 13-й армии, противник с утра 7 июля перенёс основные усилия на Поныри»[127]. С чем было связан такой крутой поворот в трактовке тех событий – непонятно. Возможно, с желанием идеологических структур, ответственных за освещение исторических событий, показать, что советская оборона под Курском на всех направлениях была непреодолимой для врага. Есть основания полагать, что именно точка зрения К.К. Рокоссовского, имевшего большой авторитет в обществе и армии, изложенная в его публикациях конца 1950-х годов, и была принята за основу, без критического анализа и глубокого изучения документов.
Безусловно, бои за эту небольшую станцию носили крайне ожесточённый, кровопролитный характер и длились непрерывно несколько суток. Вот лишь одна деталь, свидетельствующая о высочайшем уровне напряжения и накала боевых действий в этом районе. В ночь на 10 июля 1943 г. командование ГА «Центр» из-за крайне высоких потерь было вынуждено сменить наступавшую на станцию 292-ю пехотную 10-й моторизованной дивизией. Подобного случая не было нигде в районе Курской дуги за весь период проведения операции «Цитадель». Поныри были «не одной из многих «болевых точек» битвы. Удержание этого узла сопротивления советскими войсками имело важное значение для срыва планов Берлина. Тем не менее сравнивать бои у Понырей с событиями под Прохоровкой неверно, т. к. их масштаб был совершенно иным. За Прохоровку вели боевые действия два танковых корпуса (2-й тк СС и 3-й тк) вермахта (каждый сравним по численности с советской общевойсковой гв. армией) и три советских общевойсковых армии (69-я, 5-я гв. и 6-я гв. А) плюс 5-я гвардейская танковая армия, а в Понырях – один немецкий танковый (41-й тк) и два советских корпуса (3-й тк и 18-й гв. ск). Таким образом, по численности группировки противоборствующих сторон действовавшие у этих станций отличались в разы. Следовательно, и задачи, решавшиеся ими, существенно отличались по значению и размаху.
Важным фактором, склонившим чашу весов в сторону прекращения попыток мифологизации сражения за Поныри, стало отсутствие серьёзной основы для этого. Если легенду о Прохоровке начали сознательно формировать уже через несколько недель после сражения с сугубо практической целью – прикрыть «дымовой завесой» просчёт и высокие потери, а окончательный вид она приобрела стараниями всей пропагандистской машины СССР лишь через 30 лет после рождения, то создавать миф о Понырях изначально практической
