не смог по объективным причинам – и нескольких криминалистов все трое были доставлены к тому самому месту, где оставили совсем недавно своего бронированного спасителя.
– Предупреждаю, горючее из танка слито, так что не делайте глупостей, – предупредил Никитин. – Помните, что от ваших грамотных и правильных действий сейчас зависит ваша дальнейшая судьба.
Ивушкин опускался в танк первым. На ходу, только встав внутри него на ноги, он автоматически проверил ствол орудия. Надежды ни на что он не питал, и, честно говоря, вообще плохо представлял себе план осуществления побега – в отличие от немецкого концлагеря, в Москве условий для его подготовки не было. Все должна была решить импровизация. А этот его жест – быстро открыть и проверить ствол – был скорее механическим, присущим ему как командиру экипажа. Недаром говорят, что хорошему делу всегда помогает случай. С удивлением для себя увидел Николай в стволе снаряд… Не было времени проверять, какой он – бронебойный или осколочный. То, что он вообще по чьему-то недосмотру или провокации был здесь, уже было большим подарком судьбы.
Следом за Николаем в люк спустился фотограф от НКГБ. Затем – Василенок. Поймав его взгляд, Коля тут же обратил его внимание на ствол орудия и согласительно кивнул. Каждый все понял.
После Степана вооруженный следователь Никитин влез в машину и встал на месте наводчика, чтобы видеть все происходящее в машине. Он не выпускал из рук заряженного и взведенного пистолета. Вокруг машины стояли автоматчики, один из которых дуло направил прямо в приоткрытую форточку механика-водителя. Аня оставалась снаружи в качестве заложника. Крышка люка закрылась по команде следователя, а наверху на нее встал часовой с ружьем, и Никитин начал следственное мероприятие, которое в советском уголовном процессе называлось «проверка показания на месте».
– Ну, рассказывайте.
– Вот, – сидя на командирском месте, Ивушкин снял трубку штабного телефона. – Я ее снимаю, а Василенок в это время должен вон тот рычаг сдвинуть…
– Який? – спросил Степан.
– Не дури! – окрикнул его Никитин.
– Не памятую, громадка начальник…
– Ну вон тот, – показал наобум Николай.
– Вось гэтат? – он переключил направление движения, случайно задев рычаг ручного тормоза. Танк, в котором не было топлива, покатился под гору. Движение было медленным и изнутри практически не ощущалось, а вот снаружи было видно хорошо, так как машина стояла на пригорке, там, где ее и оставили ребята во время своего прорыва. Сдвигать ее с места не решились – после того, как Ивушкин сказал, что любое прикосновение к ней может испортить систему.
– Да. Теперь надо звонить в штаб. Для этого по радио надо отбить шифровку, они в ответ сообщат номер линии…
Снаружи послышался стук – часовые стали подавать сигналы о движении танка. На звук Никитин встал и полез открывать
