style="font-size:15px;"> – Как же так? – Спросило чувство, не имея даже намека на грубость в голосе.
– Я с тобой играла! – Ответила Мария.
– Играла? – робко проронило самодовольство.
– Конечно! – С нежностью ответила девушка. – Я поняла, что не только могу познавать чувства, дружить с ними, пользоваться, но и могу играть с ними. Ведь это есть все я! Ты, мой прежний мир, этот новый мир. Я собираюсь жить бесконечно, неужели я ограничусь мимолетными познаниями. А затем буду свои чувства прятать навсегда. Нет! Я знаю, любая трансформация во мне будет проходить постоянно и многогранно. И если я внушила тебе, что ты плохое чувство, то ты и было плохим! А теперь я вижу тебя добрым и нужным мне, таковым ты и являешься.
Теперь я не самодовольна… Сейчас я очень довольна собой! И испытываю искреннее наслаждение. Я испытываю любовь!
Чувство нежно улыбнулось, и легкой пушинкой растворилось в девушке. Мария посмотрела на новый мир. Он приобрел более выразительный и сказочный объем.
– До скорой встречи, мое детище! – Сказала она доброй ноткой в голосе. – Мы еще увидимся. И спасибо за эту чудную игру с моим, теперь уже любимым самодовольством!
Мария открыла глаза. Самолет совершил посадку. Это была Москва – сердце ее родины!
СПОКОЙНО-СОЗЕРЦАТЕЛЬНОЕ НАСТРОЕНИЕ
Спускаясь по трапу самолета, Мария жадно вдыхала воздух полной грудью. Она знала, что он ничем не отличается от того, что парит в любой другой стране. И ее страстное поглощение кислорода, всего-навсего игры ее разума. Но девушка настолько восхищалась этой умственной подменой, что совершенно не хотела рушить это восприятие из прошлого. Того прошлого, которое являлось настоящим, только с одной маленькой поправкой – любое удовольствие можно вызвать искусственно.
Погода выдалась достаточно прохладной. Но это чувствовалось лишь подсознательно. Телесных ощущений не было, и девушка чувствовала себя комфортно. И когда мозг ощущал какой-то нехватки в своих процессах, Мария тут же смотрела на свои руки, вернее. На их кожу. Это вызывало незамедлительный озноб. – Тело становилось гусиным, – покрывалось мурашками. Вначале девушка восторженно замечала это, а затем успокаивалась, и принимала совершенную внутреннюю тишину. Спокойно-созерцательное чувство охватывало все ее существо.
Затем это настроение перекидывалось с взора на движение, потом на осмысление, а после этого и в самые глубинные и потаенные уголки ее сознания. Что позволяло мило наблюдать за собой, рядом находящимися людьми, и полноценной аурой аэропорта. Хоть асфальт и сливался в цвете с основным зданием, но весь периметр воздушной гавани странным образом мерцал, имея разные оттенки синего и красного. Это задержало Марию на несколько минут, она никак не могла оторваться от своих спокойных наблюдений, и сделать всего один шаг, чтобы оказаться в помещении. Это свершилось лишь тогда,
