можно было слюной захлебнуться, а запах просто с ума сводил. “Как же мало мне нужно для счастья!” – подумал я. Тут Хориган поднял свой здоровый топор, и начал лихо рубать тушку, да с таким азартом, что даже разговаривать с ней стал:
– Кииий-йя! Опа! ещё разок! Ты посмотри, свинина недоделанная, бегать он от меня удумал, я тебе ща покажу, морда ты поросячья! – тут сразу стало понятно, кто поймал этого кабана и как непросто ему это далось.
Народ сидел, гоготал, ловя руками разлетающиеся во все стороны куски мяса, я тоже попытался словить один, но тут ко мне обратился капитан:
– Сиди, Малец, ты нам мяса принёс, да на караван навёл, Хориган выберет тебе кусок посмачнее, – с набитым мясом ртом, сказал вожак.
Вот уж не ожидал, что в первый день мне ещё достанется кусок лучше, чем у других. Я стал опасаться подвоха, костлявые тут давно, а их не то, что за стол не пускают, так и мясо им не кидают. Ловить позволяют те ошмётки, что с топора летят во время замаха. Но нет, Хориган отрубал знатный кусок, и бросил мне его прямо в руки и подмигнул. Я посмотрел по сторонам, ожидая злых взглядов со стороны остальных сидящих за столом. Но нет, ребята даже не смотрели в мою сторону, все были заняты ловлей мяса и поеданием, хотя нет, пожиранием оного.
Во время еды мужики обсуждали, кто да как рубать стражу каравана будет, потом обсуждали, как обжираться мясом будут, в общем, болтали о том, о сём. Я ел молча, слушая остальных, наблюдал за костлявыми. Эти ребята тоже, наверное, мечтали о вольной жизни, да не улыбнулась им судьба. Интересно, как они жили до вступления в банду? Неужели у них было всё так плохо, что они решились на такой шаг? Кто знает, в любом случае я у них спрашивать не собирался. Я был уверен, что через несколько дней, все они будут мертвы.
Жаль, что мясо запивали водой. В моих мечтах к кабану подавали здоровый бокал крепкого эля. Но где ж его взять-то в лесу? Этого я никогда не понимал, Борода рассказывал, что разбойники постоянно пьют, а вот где брали алкоголь, об этом его истории умалчивают. Не грабили же они деревни? Там охрана, как-никак. Да и простой люд не лыком шит! Как огреет дубиной или вилами кольнёт, мало не покажется.
Мои размышления снова прервали, на этот раз это был Торвальд:
– Слышь, Малец, а ты чавой-то в разбойники подался? Говоришь, грамоте обучен, ремесленник хороший, а попёрся в лес. Какого такого черта, а?
– Не любили меня в деревне, не могу я там жить, – не знал, что ответить я.
– Не любили, ишь ты, – перекривлял меня он. – Я вот вообще людей не люблю, и что? Тут должна быть другая причина, признавайся, чего натворил, а? Ограбил мож кого? Ну, Марфа не считается, её хатку ты обнёс уже после того, как решился бандосом стать.
– Воровал я, это было, но кто за пару яблок вешать станет? Выпороть могут, было, да, не раз было. Жить мне там нормально не давали, потому и ушёл, – угрюмо ответил я.
– Уйти ты мог в любую другую деревню, даже в город мог податься с твоими знаниями. Тоже не любишь людей? Так
