готовят в школе. Родить русалку – это почетная обязанность каждой, закончившей обучение. Но девочек забирали от матерей, как только малышки научались держаться на воде. После этого воспитанием занимались учителя, а мамы возвращались к обычной жизни: работа, охота, собирательство. Про какую любовь говорила старая русалка?
С такими мыслями Клео ударила хвостом по двери полуразваленной покосившейся избы.
– Заплывай с миром, – услышала она высокий, немного дрожащий голос бабушки Хлои.
Глава четвертая. Рассказ Хлои о любви.
Клео вплыла в избу. Когда-то дом зажиточного крестьянина, теперь стены обветшали, а печь и вовсе развалилась. Множество стеклянных банок и бутылок стояло по полкам вдоль стен. Все они были закрыты и содержали внутри разные настойки. Бабушка Хлоя умела врачевать и отгонять тоску. В среднем русалки жили по триста лет, но бабушка Хлоя доживала уже свою четвертую сотню. При этом память не отказывала ей, и глаза, окруженные паутинками морщин, все еще светились лучистым взглядом.
– Я хотела расспросить вас о любви, – сразу перешла к делу Клео. – Ваша фраза не дает мне покоя. Как изменится моя жизнь, если я полюблю?
– У каждой русалки свое русло, – многозначительно ответила Хлоя. – Я расскажу тебе свою историю, но какой станет твой рассказ, об этом нам поведает время… Мы встретились еще до основания Подъюрьевца, в другом месте и в другую эпоху. Тогда не было шумных лодок на воде, и люди были ближе к земле и добрее. Я прошла обучение и посвящение. Об этом я не могу рассказать, ты сама все узнаешь, когда придет время. У меня родилась дочка и через год я отдала её на воспитание. С той поры мы не встречались. Я угадывала её черты в молодых русалках, но в конечном итоге все вы для меня как дети. Однажды я грелась на камне, и меня заметил рыбак. Мы подружились. Я пригоняла ему косяки рыб, а он дарил мне диковинные вещи людей. Через месяц знакомства я выпила снадобье и обрела ноги. Мы встречались уже на суше, и я стала его женщиной. Старейшие русалки уговаривали меня отказаться от этих встреч, но я упорно продолжала видеться с ним. Но жизнь людская много короче нашей. Я приплывала к нему и когда он стал дряхлым дедом, и сама оплакала его смерть. Сердце до сих пор гнетет тоска при мысли об этом…
Хлоя замолчала, предавшись воспоминаниям.
– Если б вам пришлось заново решать, вы бы так же поступили? – Спросила Клео.
Старая русалка кивнула головой, протирая глаза.
– И каково это чувство, которое вы испытывали? – Не унималась Клео.
– Это чувство не умерло со смертью человека, оно до сих пор живо во мне и наполняет смыслом каждый мой поступок. Я становлюсь частью чего-то большего, значимого.
– Но разве мы не часть целого в своем племени? В чем разница?
Старушка провела рукой по голове молодой русалки.
– Видишь ли, среди своего народа мы все равнозначны и взаимозаменяемы. Только в любви каждый
