Промчалась по смежной комнате и выскочила за дверь, где с разгона на кого-то налетела и отпрянула, не зная, что предпринять.
Напротив, стояла хозяйка собственной нелюбезной персоной и яростно разглядывала мой наряд. Из-за ее ног выглядывала Фуфа и, клянусь, злорадно улыбалась! Конечно, больше вероятности приходится на горничную, что отперла мне дверь, но почему-то вездесущая живность всегда оказывается там же, где и я. Совпадение или нет?
– Почему ты опять в таком виде? Ты няня!
Она шагнула ко мне, а я оценила когти, внушительные клыки и отступила к стене. Теперь та казалась неоправданно близкой, а комната – слишком далекой. Скрыться от стремительной вранесы не успею точно.
– Конечно, няня, – произнесла я, глядя в глаза. Ох, пожалею, но не ответить не могу. Не верится, что она это всерьез. – Для великовозрастного мальчика, который слушает исключительно эротические сказки.
Ее глаза полыхнули красным, а шагнула она так быстро, что я не уловила движения. Как ее, однако, разобрало. Да было бы с чего яриться. Я же правду сказала. Или больнее всего слышать именно правду?! Фуфа ускакала в дальний конец коридора и повизгивала оттуда. У, предательница, могла бы и отвлечь хозяйку.
Я отступила и уткнулась в стенку. Стенка шевельнулась, отодвинула меня в сторонку и заступила вперед. Какая удобная вещица: выживу куплю такую же!
Упс, передо мною стоял Артур и неприязненным взглядом буравил мать. Надо же, сейчас они даже похожи, чего обычно не скажешь. Особенно клыками и когтями. Хотя, если так рассуждать, все враны – братья.
– Ма-ма, – выплюнул он злобно, а я снова подивилась странному поведению. Такое ощущение, что кроме раздражения, она не вызывает никаких эмоций. Как же так?! – Вы заигрались! Прекращайте спектакль.
Вранеса прекратила бесится и очень правдоподобно всхлипнула, протянув руки к сыну.
– Сы-нок, – проговорила она с кривоватой улыбкой, что выглядела бы страдальческой, кабы не была такой злобной: – Я же беспокоюсь о тебе. Ты такой хрупкий и немощный. Тебе нельзя без присмотра! – и с нажимом добавила: – Поэтому я наняла помощницу.
– Ма-ма, не стоит всех судить по себе. Это вы у нас хрупкая и немощная вранеса, – я глянула на когти и клыки и промолчала: – Вот и забирайте ее себе.
– Эту чокнутую. Я еще не сошла с ума! – возмутилась хозяйка.
Я посмотрела на смазливого воспитанника с мешком риалов в кармане и возмутилась:
– Это кто тут чокнутый?!
– Молчать! – рявкнули они хором, проявив редкое единодушие.
– Сы-нок, – участливая улыбка вранесы смотрелась до того жутко, что я отступила подальше: – Ты же помнишь о наследстве, правда? Так вот, тебе беречь себя надо. А то все работа, да работа…
Артур с такой силой сжал зубы, что на скулах вздулись желваки.
– Как скажите, – яростно прошипел он, и схватил меня под локоть, утягивая в сторону комнаты.
– Я,
