Ты уже завела подружку? Знайте, я никогда с этим не смирюсь. Я уверена, будь у нее сейчас пистолет в руках, она бы всех нас перестреляла.
– Вообще-то у нее уже была такая возможность. На последнем испытании она могла бы всадить пулю мне, а потом Лестеру, но она этого не сделала, поэтому я ей доверяю и прошу тебя, оставь все эти бабские разборки за пределами комнаты. У нас есть дела поважнее.
После этих слов Доминик покинул помещение, но Миди все еще не успокоилась.
– Лестер говорил, что мы семья. Но в семью не принято брать кого попало, особенно малолетних подстилок музыкантов.
Ну все! У меня уже не было сил все это выслушивать. Я вскочила и поняла, что во мне зарождается неистовое желание разбить мой гипс об ее голову.
– Ой! Что такое? За живое задела? Ну, прости меня. Я забыла, что правда делает людям больно.
Да уж, эти мерзкие слова нанесли гораздо больше боли, нежели удар гипсом о голову. Миди, ехидно улыбнувшись, отправилась вслед за Домиником. Затем их примеру последовали Сайорс, Джеки, последней ушла Север.
Вот теперь я действительно жалела, что на последнем испытании я выстрелила всего один раз.
После того дня я старалась как можно реже попадаться на глаза Миди. К счастью, внушительная площадь дома позволяла мне это делать. Я не знаю, из-за чего в ней разгорелась такая ненависть ко мне, может, она думала, что я как-то смогу занять ее место? Хотя это абсолютный бред. Я никогда не хотела стать частью их «семьи», я пленник здесь, и я навсегда им останусь. Я могла только надеяться, что до конца своих дней буду торчать на здешней кухне и гулять с Вашингтоном, пока никто не видит. Поэтому я избегала Миди, не устраивала словесные перепалки, хотя по ночам мне иногда снилось, как я перерезаю ей глотку, как она тем бедным кроликам. Эти сны меня согревали в холодные зимние ночи.
Неделю спустя к нам заявился Брайс. Сначала он с ребятами о чем-то бурно беседовал в столовой, пока я кружилась на кухне, готовя обед, а затем, собираясь уезжать, он вспомнил обо мне и моем гипсе, который, по его мнению, уже пора снять.
– Рука болит?
– Иногда ноет по ночам.
– Придется привыкнуть, боль всегда будет ее сопровождать.
– Я уже давно привыкла. Боль – это синоним к моей жизни.
Брайс засмеялся, на его лице виднелось множество морщин, а на щеках образовались глубокие ямочки. Когда он улыбался, Брайс был похож на милого великана, но, когда улыбка сходила с его лица, он становился похожим на человека, который запросто может свернуть тебе шею или же расколоть твою черепушку, как скорлупу грецкого ореха.
Но пользуясь случаем, когда он все еще похож на доброго великашку, я решилась ему сказать:
– Брайс, научите меня драться.
– Чего?
– Я очень хочу научиться драться ну или хоть как-то обороняться.
– От кого тебе обороняться? От тараканов на кухне?
– Напрасно смеетесь. Тараканы в наше время очень опасные парни.
– У меня нет времени, чтобы
