успели надымить папиросами, и Надю начало поташнивать. Она улыбнулась новой гостье – громогласной заведующей райторготделом Канаевой. Улыбнулась, но в это время Канаева закурила около нее, и Надю передернуло.
– Я не могу… – шепнула она Валентине Павловне.
– На каком месяце? – глухо спросила Канаева, взяв ее за плечи, дыша табаком. – Ах, вон что… Так ты чего тут стоишь? На диванчик иди.
Но Надя все же героически устояла на месте.
В гостиной между тем разгорелась нестройная веселая беседа.
– Значит, Леонид Иванович, выпьем, говоришь, прощальную? – доносился голос директора совхоза.
– Да… – должно быть, в эту минуту Дроздов закрыл глаза. – Мужественно расстанемся… С бокалом в руке. Как подобает суровым мужчинам Сибири…
– Не забывай нашу Музгу! Она одна на свете…
– Ну, память о Музге с Леонидом Ивановичем в Москву поедет, – сказала Канаева. – Едет не один, а двое!
– Трое! – крикнул управляющий угольным трестом. Он еще до прихода успел где-то выпить.
– Как хорошо! И Жанночке моей теперь будет к кому зайти. Все-таки земляки. – Это Ганичева вставила слово.
– Ну, как она там?
– Второй курс кончает.
– Леонид Иванович! Леонид Иванович! – звал с другого конца чей-то голос, веселый и искательный. – Ты бы перед отъездом взял да и распорядился насчет грейдера! Нам на память! Чтоб мы поставки осенью повезли по дорожке!
– Это Ганичев сделает, – ответил Дроздов шутливо. – По вступлении на трон…
Валентина Павловна стояла около Нади и через открытую настежь дверь наблюдала за гостями.
– Что вы там в коридоре? Идите к нам, в наш кружок! – любезно извиваясь, позвала ее Ганичева. Она рассказывала женщинам об Австрии, где прожила с мужем целый год.
– Ну и как там после нашей Сибири? – перебил ее Дроздов и прошел к выходу, не ожидая ответа.
– Ах, никакого сравнения! – закричала, всплеснув руками, Ганичева. Никогда бы оттуда не возвращалась.
И Валентина Павловна, все так же не говоря ни слова, остановила на ней свой спокойно наблюдающий взгляд.
Леонид Иванович, выйдя в коридор, позвал глазами Ганичева. Тот вскочил, и они остановились около стены – маленький и высокий.
– Ну? – хмурясь, спросил вполголоса Леонид Иванович.
– Он сказал, что очень сомневается.
– Ты мне толком все-таки скажи, что он там раскопал?
– Он хочет остановить авдиевскую машину.
– Н-ничего не знаю, – протянул Леонид Иванович. – Вот еще! А имеет он право?
– Он советует не торопиться…
– Ничего не знаю. – Леонид Иванович нахмурился, подвигал коленом. – Вот ему Авдиев с министром всыплют… Покажут ему вето!
И
