туда забирают. Для участия в разработке технического проекта… литейной машины инженера Лопаткина. Знакома тебе эта фамилия? Он дружелюбно покосился на Дмитрия Алексеевича. – Так ты мне скажи, товарищ инженер, когда ты туда поедешь?
– Поеду вот… Я должен кое-что закончить. Месяца три еще провожусь.
– Три-и? Это меня устраивает. Устроит ли тебя? Он ведь у меня авдиевскую машину двигает! Не боишься?
– Я знаю. Вот и пусть двигает.
– Изобретатель-то… Благороден! – сказал Дроздов Самсонову.
– А через три месяца начнем мою, – спокойно продолжал Дмитрий Алексеевич, – если не передумает этот товарищ замминистра.
– Шутиков? Не-ет, не передумает. Он теперь болеет вашими машинами. Это его любимая тема. Конек! Значит – на май? Так мы и запишем. Вот, собственно, и все…
Дмитрий Алексеевич встал и протянул было руку прощаться, но Дроздов словно не заметил его руки.
– Сядь, посиди, куда торопишься? – Он добродушно засмеялся. – Куда торопится? Не пойму, – сказал он Самсонову, и тот в ответ весело задвигался в кресле и положил ногу на ногу. – Не пойму! – сказал Дроздов, снимая при этом трубку с телефонного аппарата. – Алло! Фабричковского, сказал он в трубку и помрачнел. – Товарищ Фабричковский? Тут к тебе придет изобретатель. Сегодня. Не остри, кислые щи здесь ни при чем. Я говорю, придет изобретатель. Лопаткин. Так ты мне его одень. Да. От меня. Ты меркантильные эти разговоры… Что у нас, разве нет денег? Мы не так уж бедны. Комбинат может как-нибудь одеть одного инженера? Нет, ты скажи, может? Так вот – одень. Одень. Одень мне его. Одень. Как министр чтоб ходил. Как у тебя, такой костюм сделай. Или свой отдай… пузо, хе-хе, ушей и отдай. Ну вот, слышу речи не мальчика, а мужа. Ну-ну…
Бросив трубку на рычаг аппарата, Леонид Иванович весело хлопнул рукой по столу.
– Спустишься вниз и направо – там наше снабженческое пекло. Спросишь Фабричковского. Они тебя сразу схватят, и не успеешь моргнуть, как будешь одет по новейшей фабричковской моде. Ну, желаю тебе… – Леонид Иванович встал и крепко пожал Лопаткину руку. – Давай делай машину, двигай технику вперед. Нас не забывай. Заходи, если что. Поможем.
Лопаткин поблагодарил Леонида Ивановича, поклонился Самсонову, и тот в ответ снял ногу с колена. Дмитрий Алексеевич быстро вышел, поклонился на ходу секретарше, сбежал по лестнице вниз. Оделся, распахнул зеркальную дверь и очутился на притоптанном снегу. Здесь он на секунду остановился, посмотрел на свое пальто, на брюки, поморщился, подумал и широко зашагал к своей Восточной улице. Почему же он не зашел к Фабричковскому, не принял от Дроздова его богатый подарок? Ведь принимал он ватман и тушь от Валентины Павловны! Очень просто: Валентина Павловна верила в его дело, а этот… у этого совсем другие были глаза. Даже сейчас!
Вспомнив о справке, он забежал в школу и появился в дверях учительской как раз, когда Надежда Сергеевна начала свою громкую речь о несчастном музгинском Леонардо. Прежде всего
