им комнату, думала вовсе не о парнях, а о том, какая у нее удобная и уютная кровать… в тюрьме.
Ректор любил работать по ночам. Ему, как и другим Слившимся с Фартумом, это место дарило не только долгие годы жизни, но и повышенную восстанавливаемость, будь то физическая регенерация или избавление от усталости. Фон Тарсу хватало трех часов сна, чтобы ощутить себя отдохнувшим и полным сил, поэтому спать он обычно ложился за два часа до рассвета. Мифического рассвета Фартума, которого никто и никогда не видел.
Тень возник, когда ректор поднялся из кресла, чтобы пройтись и потянуться. Он стоял у высокого окна, из которого был отлично виден Млечный Путь, спиной чувствуя повеявший от камина холодок. Тень всегда появлялся у камина и какое-то время стоял там, будто раздумывая, остаться или исчезнуть, не сказав ни слова. Чаще он действительно исчезал, но иногда они разговаривали и даже смеялись, вспоминая старые времена. Нынче же Тень, качнувшись, заскользил по кабинету и остановился у окна рядом с фон Тарсом, едва не касаясь его плечом.
– Привет, Ферни, – прошелестел призрачный голос. – Набор в этом году необычен, не правда ли?
Ректор усмехнулся. Ответил, не поворачиваясь – от плывущего образа Тени его всегда немного мутило.
– Давно не видел такого сброда! Такое ощущение, что детей похватали без разбора и сунули в порталы Фартума, как котят – в реку, чтобы утопить.
– Интересное сравнение, – заметил Тень, – каковы ставки, что утонут?
– Один к пяти, что половина новичков отсеется до третьего курса, – тут же откликнулся фон Тарс.
– Принимаю, – прошелестел Тень.
Помолчали.
– Ответите мне на вопрос? – решился ректор. – Насчет семейства фон Рок…
Тень медленно развернулся и поплыл к камину, где истаял в воздухе.
– Не ответите, – пробормотал фон Тарс, – так я и думал!
Утром, идя на завтрак с теми, с кем познакомилась только вчера, Белка подумала, как это приятно – быть рядом с людьми, от которых не ждешь удара в спину. Да просто идти куда-то в компании!
Парни, оказывается, ждали их с Дэль в уже знакомой рекреации с часами и красными деревьями. Позже Белка узнала, что Фартум считает себя городом и дает соответствующие, иногда довольно остроумные наименования своим «улицам» и «площадям». Так, например, широкий коридор, ведущий в столовую, назывался Шоссе Энтузиастов, а полюбившаяся ребятам рекреация с часами и фонтаном – «Площадью Красной точки отсчета Вечности».
В столовой было полно первокурсников, которых лидер-драконы разбудили на час раньше времени основного подъема. Набрав еды и садясь за стол рядом с Анджеем, Изабелла разглядывала будущих сокурсников. Около трети тайшельцев, судя по выражению лиц, знатные и не очень. Немного фриммцев, среди них ни одного низкородного, остальные – земляне и кальмеранцы. Большинство еще не успели перезнакомиться и присаживались за столы к соотечественникам, с недоверием косясь друг на друга. От выходцев из Кальмерана
