что она уже достигла пенсионных лет, хотя нельзя было исключать вероятности того, что у тетеньки просто туфли неразношенные и платье на размер меньше, чем нужно. Видно было, что для визита на ТВ она нарядилась во все новое, красивое и дорогое.
Режиссер, командующий переключением камер, с садистским удовольствием подождал, пока гостья доберется до дивана, и дал крупный план как раз тогда, когда дама тяжело упала в подушки и с облегчением выдохнула. Гримаса типа «уффф» ее не украсила, зато зрители шоу в полной мере осознали, какое это непростое дело – на телевидении гостить.
– Где-то я ее уже видела, – пробормотала я.
– Да где угодно! – фыркнула Натка. – Она уже с полгода по телешоу кочует и газетчикам интервью раздает.
– Ты же знаешь, что я не читаю газеты, мне некогда, и телевизор мы с Сашкой почти не включаем, потому что у меня на это нет времени, а у подрастающего поколения нынче модно «зомбоящик» презирать, – напомнила я, присматриваясь к героине программы.
– Эл-л-леонор-р-ра Сушкина! – раскатистым голосом циркового распорядителя возвестил Антон Мелехов.
– Да ладно? Та самая? – Мне стало весело. Пасьянс сложился!
– А, так ты ее все-таки знаешь, – заметила Натка. – Смотрела?
– Судила! Это та самая тетенька, которая в прошлом году вчинила иск косметической клинике, не оправдавшей ее смелые ожидания. – Я положила ложку и уставилась на экран. – Я тогда вынесла решение в пользу клиники, потому что хирург сделал свою работу честно и добросовестно, но он заведомо не мог омолодить мадам на сорок лет, это пока за гранью возможностей современной медицины.
– Я бы поспорила насчет добросовестной работы хирурга, – возразила Натка. – У мадам один глаз больше другого, несимметричные скулы и брови разной высоты и кривизны!
– Кстати, это очень странно, потому что в прошлом году на суде у нее было совсем другое лицо, – сказала я. – То есть не то чтобы другое, просто никакое не кривое. Может, дама еще в какую-то клинику неудачно сходила? В эту твою бьюти-жути, например?
– Случай Элеоноры Константиновны Сушкиной доказывает справедливость старой истины «Красота требует жертв»! Правота ее налицо, вернее, на лице! – радостно заявил телеведущий и оскалился, беззвучно хихикая над избитым каламбуром.
Дрессированные зрители в студии ответили дружным смехом. Элеонора Сушкина изобразила страдание, опустив уголки рта так, что они образовали перевернутую скобку.
– Год назад нашей гостье сделали операцию в столичной клинике «Эстет Идеаль», – продолжил ведущий.
– А, нет, смотри-ка, это все та же история! – удивилась я. – С чего же наша мадам так подурнела-то, непонятно?
– Ой, Ленка, наивная ты душа! – захихикала Натка. – Ну, посмотри же ты внимательно! Я вот уже разглядела: нормально все у тетеньки с лицом, оно ничуть не кривое, над ним просто гример основательно поработал. Гляди, гляди, вот в этом ракурсе на приближении ясно видно, что у нее глаза совсем по-разному накрашены, потому и кажутся разнокалиберными.
