с той поры…»
Он, конечно, не вспомнил этого слушателя академии, бывшего тогда, в тридцать седьмом году, наверное, еще капитаном или старшим лейтенантом и среди десятков других сидевшего перед ним на его лекциях, но сами эти лекции он помнил очень хорошо. В тот учебный год он прочел их всего четыре, четвертая была последней…
Адъютант позвонил по телефону, в приемную принесли чай и бублики.
Серпилин выпил два стакана и, посмотрев на часы, встал. Оставалось совсем мало времени.
– К нам ваши самолеты каждый день идут? – спросил он у адъютанта.
Адъютант подтвердил, что да, конечно. На Донской фронт самолеты ежедневно…
– Кому надо дать заявку, чтобы лететь завтра? Авиаторам?
– Генерал-лейтенант позвонит, и все будет сделано.
У адъютанта был удивленный тон. «А как же ваша жена?» – кажется, хотел спросить он, но удержался.
– Доложите генерал-лейтенанту, когда вернется, что я просил дать на меня такую заявку, – сказал Серпилин. – А сейчас, если можно, вызовите машину, я отпустил ее.
– Генерал-лейтенант вот-вот вернется, – сказал подполковник тоном, намекавшим на делаемую Серпилиным неловкость.
Адъютант не только понимал, но и прямо слышал от своего начальника, что их с Серпилиным связывают давние и короткие отношения. Однако, на его собственный взгляд военного человека, всему был предел: дружба дружбой, а уйти из приемной заместителя начальника Генерального штаба, вопреки приказу дождаться, было недопустимой вольностью.
Серпилин прочел эту мысль на лице подполковника и, считая ее в принципе верной, не счел возможным оставлять его в недоумении.
– Должен быть к четырнадцати часам в госпитале, – сказал он. – Доложите генерал-лейтенанту, что уехал, потому что жена умерла и надо хоронить. Когда похороню, буду звонить ему.
Сказал с тем безразличным спокойствием, которое воспитал в себе про запас для наиболее тяжких минут жизни.
– Да как же это, товарищ генерал? Что ж вы не сказали! – с огорчением воскликнул подполковник.
Но Серпилин остановил его взглядом, говорившим: «За сочувствие спасибо, но при чем тут ты? И почему я должен был говорить тебе об этом раньше, чем возникла прямая необходимость?»
– Вот так, – вслух сказал Серпилин. – Так как насчет машины?
Когда Серпилин подъехал к госпиталю, «виллис» сына уже стоял у подъезда.
– Садитесь ко мне, товарищ генерал, – сказал выскочивший из «виллиса» шофер. – Это с другого хода! Товарищ капитан уже там, а мне приказал вас дождаться и подвезти.
Серпилин сел на «виллис», они выехали со двора, обогнули длинную каменную стену и подъехали к тому же зданию с задней стороны, с переулка. В переулке дожидались два грузовика. На одном стояло два гроба, и сейчас их подвигали, чтобы поставить третий. Вокруг грузовика с гробами толпились женщины. Второй грузовик был пуст.
– Наш, – кивнул на него
