вы просто чрезвычайно хитры? – в свою очередь расхохотался Сержант.
Гобетти пришла в голову невеселая мысль, что известный киллер способен рассмеяться даже над остывающим трупом. Брр! Все-таки этот русский – ужасный человек. Дон невольно поежился, подумав о том, как Сержант, производя контрольный выстрел, заглядывает в лицо обреченному. Луиджи сделалось холодно, как будто через распахнутое окно ворвался леденящий ветер и остудил все живое. Гангстер в раздражении бросил недокуренную сигару. Неожиданные откровения Юрьева высветили многие темные стороны в общении с господином Севастьяновым. После каждой встречи всегда чувствовалась какая-то недоговоренность. Русский коллега никогда не спешил давать определенного ответа, всегда ссылался на то, что ему следовало бы подумать, и только при следующей встрече говорил по существу дела. Конечно, Гобетти следовало бы догадаться обо всем пораньше. Теперь вскрывается причина самоуверенности господина Севастьянова – за ним маячила могучая фигура крестного отца русской мафии с его колоссальными финансовыми возможностями.
– Я вас отлично понял, у меня нет никаких оснований, чтобы подвергать ваши слова сомнениям. Но какой ваш интерес во всем этом деле? – спросил Гобетти.
Сержант хищно улыбнулся, показав крупные желтоватые зубы, и объяснил:
– Удовлетворение от того, что господина Игнатова больше не станет... В России его больше знают как Варяга... Это долго объяснять, но у меня к нему имеются личные счеты. Прошу вас помнить, что он очень опасный человек и все недоразумения, которые возникают в вашем бизнесе, не обходятся без его непосредственного участия.
Дон Гобетти теперь прекрасно понимал, почему при встречах доктор Игнатов был столь учтив. Его вежливость была сродни иронии: он знал о Гобетти все, зато тот не мог похвастаться тем же самым. И если бы не появление мистера Юрьева, пролившего свет на это обстоятельство, то он до сих пор продолжал бы пребывать в глуповатом неведении. Впрочем, от господина Игнатова при каждой встрече веяло какой-то смутной опасностью. Угроза сквозила даже в его радушной белозубой улыбке, ощущалась в открытых голубоватых глазах. Чем-то он напоминал акулу – вроде бы красивая и стремительная, но одновременно очень хитрая и коварная. Проглотит с потрохами, даже не поморщившись. Дон Гобетти, наконец разобравшись в собственных ощущениях, негромко полюбопытствовал:
– Что вы еще можете о нем рассказать?
Вопрос был уместен – о противниках нужно знать как можно больше. Сержант понимающе кивнул и сказал:
– Почти половину своей жизни он провел в заключении. Тюрьмы России – не ваши исправительные учреждения, которые больше напоминают пансионаты. Это – настоящие тюрьмы! Именно там он получил главное свое образование. В русских лагерях и тюрьмах он пользуется огромным авторитетом. Достаточно лишь одного его слова, чтобы поднять восстание заключенных от Урала до Магадана. Это очень волевой человек и сильный вор! Он не промотал мозги даже после того, как вышел на волю... А такое случается со многими. Варяг поменял имя, сумел изменить внешность, стал вести совершенно другой образ жизни. А через
