внимания.
– Что ж, тогда вам полагается сначала снять комнату или другое жилье. Не положено спать на улицах или на площадях. Как только вы найдете жилье, немедленно явитесь в канцелярию квестора. Каждую неделю вы обязаны являться туда и докладывать о себе. Не сделаете этого – стражники разыщут вас и отправят в тюрьму, если выяснится, что вы не в состоянии заплатить штраф. Когда будете уезжать, сообщите об этом мне, и я вычеркну вас из списков. За незаконную морскую торговлю и контрабанду – каторжные работы на железных рудниках. За проституцию без разрешения магистрата – ссылка за сто первую милю. За… Одним словом, нечего мне с вами болтать – все и так должно быть понятно.
Причина торопливости писарчука была самая прозаическая: в ворота въезжал торговый обоз.
Он пододвинул им папирусный квиточек с каракулями – видать, ту самую «регистрацию».
– С вас асс, – добавил он. – И побыстрее.
Орланда нарочно выбрала самую истертую монету, но чиновник ей не побрезговал.
– Куда катится Империя? – фыркнул Будря, когда они отошли прочь.
– Это еще что! – хмыкнула Орландина. – В Персии, в иных городах каждому въезжающему, если он не какой-нибудь знатный хмырь, выдают бирку, которую надо носить на шее. А если поймают без такой бирки, без разговоров посылают на каторгу.
По главной улице Брундизия – улице Спартака, носившей явные следы упадка, они двинулись к центру города, где в заброшенном храме Сатурна была сооружена главная муниципальная гостиница.
По сторонам наемница почти не смотрела – чужие города успели ей приесться.
Уже добрались до площади, когда топот копыт за спиной заставил Орландину обернуться. Двое вооруженных всадников рысью двигались в их сторону.
У нее кольнуло сердце – а вдруг ищут их?
– Ух ты! – в неподдельном восторге дернула ее за рукав сестра. – Это же рыцари. Кажется, Мечехвосты, по одежде вроде бы.
– Удивила! Да знаю я этих рыцарей, – пожала плечами Орландина. – На Сицилии торчал у нас в тылу целый штандарт ихний, человек пятьсот. Только вот не воевали они. Говорили, мол, невместно христианину и истинному воину биться с взбесившимися мужиками и горожанами.
– И верно, если подумать, – продолжила она. – Зачем в грязи копаться, если для такого дела грязные наемники есть?
Тем не менее слегка успокоилась. Вряд ли столь упорные во всем, что касается их чести, люди, взялись бы охотиться на двух девушек, одна из которых все же христианка.
Орланда выразила своим видом несогласие, но промолчала.
Как это ни удивительно может показаться, но именно вера Христова, проповедовавшая добро и кротость, в противовес злым и мстительным языческим богам, дала едва ли не лучших бойцов в имперскую армию. Уж во всяком случае, держала монополию на тяжелую кавалерию.
Четыре рыцарских ордена – Мечехвосты, Алого Креста, Святого Острова и Копья Лонгинуса, унаследовавшие традиции и выучку от приплывших
