ожидал Зою Удогову.
Лязгнула и открылась дверь. Молодой контролер, убедившись, что я нахожусь в комнате, встал боком и сделал головой движение, которое могут делать только тюремщики, — вроде бы ничего такого, приглашение в комнату, а все-таки чувствовалось в этом движении подбородком что-то презрительно-высокомерное. И чувствовал это прежде всего заключенный. Чувствовал и понимал, что здесь, в этих стенах, ни он, ни его несчастная жизнь не представляет ровно никакой ценности и полностью зависит от вот этого движения подбородка.
Как я уже говорил, фотография Удоговой в деле имелась. Но углядеть сходство между женщиной, которая вошла в комнату, и изображенной на фотографии было невозможно. С фотографии смотрела улыбчивая блондинка с большими темными глазами и пухлыми губами. В дверной же проем вошло невысокое существо с лицом землистого цвета, взлохмаченными стрижеными волосами, каким-то безумным взглядом воспаленных глаз. Под правым глазом желтело пятно — явно последствия синяка. Одета она была в грязный, кое-где порванный, застиранный до невозможности больничный халат. Словом, мои предположения оказались правильными — передо мной стоял типичный деклассированный элемент.
— Здравствуйте.
Она кивнула. Я жестом пригласил ее сесть. Она, прихрамывая, подошла к тюремному табурету и тяжело опустилась на него. Села и уставилась на меня пустым и безнадежным взглядом.
— Меня зовут Юрий Гордеев. Я ваш новый адвокат. Вместо Валерия Барщевского.
В глазах Удоговой появился вопрос.
— Какой Барщевский? — устало спросила она.
Вот те раз! Неужели Валера ни разу с ней не разговаривал?
— Вы не встречались с ним?
— Нет.
Я подумал и решил, что это даже к лучшему.
— Ну что ж. Ничего страшного. Я буду вас защищать.
Она кивнула:
— Сделайте милость.
Я пропустил это мимо ушей.
— Итак, Зоя Умалатовна...
— Я не Зоя, — еле слышно произнесла Удогова.
Я открыл папку с адвокатским досье и снова заглянул в анкетные данные. «Удогова Зоя Умалатовна» значилось там. Никакой ошибки.
— Позвольте, я что-то не пойму. Вас зовут Зоя Удогова?
— Нет.
Может быть, она к тому же еще и сумасшедшая?
— Кто вы, в таком случае, — терпеливо спросил я.
Она тяжело вздохнула.
— Вы все равно не поверите.
«Сейчас скажет, что она Мерилин Монро», — подумал я.
— Ну я постараюсь, — сказал я вслух.
— Меня зовут Вера Кисина.
— Как?
— Кисина. Вера. Я ведущая музыкальных программ на телевидении.
Ну вот. Я же говорил!
— Почему же в вашем следственном деле сказано, что вы Зоя Удогова. Работник Госбанка?
Она
