После занятий она всегда шла домой. Если же Оля куда-то собиралась, то непременно звонила.
— Вы обращались в милицию? Вы уверены, что ее вообще похитили? Может быть, она у каких-то друзей?
Мартемьянова покачала головой:
— Дело в том, что именно поэтому я и попросила Игоря пригласить вас приехать. Я уверена в том, что Олю похитили. И я не могу обратиться в милицию.
— Почему? — задал я естественный в этой ситуации вопрос.
Мартемьянова шмыгнула носом:
— По нескольким причинам. Во-первых, через час после похищения я получила вот это… Кстати, так я и узнала, что Ольга похищена.
Она пододвинула ко мне маленький магнитофон и щелкнула кнопкой. Из него послышались какие-то щелчки, потом длинный гудок. Это была запись телефонного разговора, сделанная при помощи автоответчика.
«Алло, — произнес голос Мартемьяновой.
— Мартемьянова? — спросил грубый мужской голос.
— Да.
— Так вот, Мартемьянова, слухай сюды, — голос явно имел малороссийские интонации, — твоя доча у нас. Мы ее того… похитыли.
— Что?! Кто это?! Что с Олей?!
— Да ты не волнуйся. Ничого з ней нэ будэ. И нэ перебывай.
— Что?! Что вы хотите?!
— Мы хотим, щобы зараз ты заткнула свою пасть. И еще щобы ты отдала то, що у тоби у сейфе лежить. Поняла?
— Что вы имеете в виду?
— Сама знаешь, — говоривший явно рассердился, — ты дурочку не валяй. Отдашь документы — получишь дочь в целости-сохранности. Не отдашь — сама знаешь, что будет. Знаешь?
— Да, да! Верните мне дочь!
— Придэ час — вернэтся. А пока — жди звонка. И имей в виду: если в милицию сообщишь или еще куды — все. С дочкой можешь попрощаться. Имей в виду, у нас и на Петровке свои люди есть».
Раздались длинные гудки.
Мартемьянова выключила магнитофон.
— Вот. Позвонили не куда-нибудь, а в мой служебный кабинет в Государственной думе.
— Во сколько?
— В половине пятого.
— И вы не сообразили определить, откуда звонили?
Мартемьянова безнадежно махнула рукой:
— Конечно, сообразила — позвонила на телефонную станцию, представилась… И конечно, звонок был из телефонной будки. В районе метро «Тульская». Они прекрасно знают свое дело.
— Судя по голосу, это украинец. Причем не просто украинец, а тот, кто и живет на Украине.
Мартемьянова пожала плечами:
— Ну и что с того? Украинцев в Москве пруд пруди. Водители троллейбусов, строители… И кроме того, я давно ожидала какой-то гадости. Но что они похитят дочь… Дело в том, что я участвую в Думе в Комиссии по экономическим отношениям внутри СНГ. И как раз курирую отношения между Россией и Украиной. Конечно, многие факты, которые мне приходится вскрывать в ходе работы, очень не нравятся некоторым кругам.
— Вы уже получали какие-то угрозы?
Мартемьянова
