style="font-size:15px;"> Эти качества его души с еще большей силой отражались, как в зеркале, в молодом Строганове. Их взгляды, чувства носили отпечаток справедливости, искренности, европейского просвещения, неизвестного в то время в России; я не устоял перед этим, и между нами возникли тесная дружба и взаимное доверие, о чем я уже говорил раньше. Они часто расспрашивали меня о великом князе. Я считал себя вправе, соблюдая некоторую осторожность, доверить им часть признаний, сделанных мне великим князем, а также и его благородные намерения. Они поняли чрезвычайно важное значение того, что я им сообщил.
Я рассказал великому князю о моих друзьях. Граф Павел уже раньше привлекал его внимание; я сообщил великому князю, что убеждения этих людей сходятся с его убеждениями, что можно положиться на их чувства и их скромность, что они желали бы видеть его частным образом, предложить свои услуги и выяснить, как действовать в будущем, чтобы пойти навстречу его благородным побуждениям. Великий князь согласился приобщить их к своей тайне и сделать соучастниками своих замыслов. Это сближение началось в Петербурге, после восшествия на престол императора Павла, но завершилось только в Москве, во время коронации. Было условлено собраться в определенный день и час в каком-нибудь малозаметном месте, куда придет и великий князь.
Новосильцов приготовился к совещанию. Он перевел на русский язык отрывок из одного французского сочинения, название которого я не могу вспомнить, где как раз речь шла о советах, данных одному молодому князю, которому предстояло взойти на престол и который желал узнать, как лучше можно было бы осчастливить свое государство.
Записка Новосильцова представляла собой лишь введение, в котором вопрос рассматривался в самой общей форме, без подробного и основательного разбора отдельных отраслей управления. Этот пробел предстояло пополнить в следующей записке, но она так и не была составлена. Между тем этот общий и беглый набросок обязанностей главы государства и тех трудов, которые должны занимать его, был выслушан великим князем с вниманием и удовольствием. Это были хорошо составленные краткие обзоры и общие схемы, могущие лечь в основу благополучия народов, с очерком необходимых для того мероприятий. Автор включил сюда красноречивые обращения к благородному и патриотическому сердцу монарха. Новосильцов писал изящным русским языком; его стиль был ясен и казался мне гармоничным. Великий князь осыпал его похвалами и уверил его, а также и графа Павла, что разделяет принципы, высказанные в этой статье, и что эти принципы вполне соответствуют его собственным убеждениям. Он уговаривал Новосильцова поработать над этим произведением, окончить его и отдать ему, чтобы он мог лучше обдумать его содержание и когда-нибудь осуществить на практике эти теоретические предположения. С этого дня молодой граф и Новосильцов стали делить доверие, оказанное мне великим князем, и были допущены к участию в нашем союзе, долго остававшемся
