Франции. Все это давало Павлу основание предполагать, что Англия может согласиться передать ему владение, занятое англичанами лишь временно и притом с формальным обязательством возвратить остров ордену Св. Иоанна, под протекторатом той державы, которую укажет Европа.
Император воспламенился мыслью самому стать гроссмейстером Мальты, соединить в своем лице и этот славный в истории титул, и силу, необходимую, чтобы защищать независимость такого важного поста на Средиземном море. Лично для Павла в этом деле играли роль не столько политические соображения, сколько овладевшее им страстное желание фигурировать перед княжной Лопухиной в ореоле рыцарского героизма. Верховный вождь и защитник схизматической церкви, он не видел никакого затруднения в том, чтобы стать во главе самого католического из всех орденов и провозгласить его возвышение. Союзные державы, исключая Англию, осторожно воздерживались от противодействия ему в этом проекте.
Полномочный министр Мальтийского ордена при русском дворе граф де Литта и его брат, папский нунций при императоре, а позже кардинал, поспешили пойти навстречу желанию императора и поддерживали его. В Мальтийском ордене было принято употребление польского языка. С тех пор как маршал Понинский, опозоренный и изгнанный сеймом при первом разделе, взял в свои руки дела этого ордена и торговал его имуществом, орден этот был у нас на плохом счету, но командорства ордена в Польше еще существовали. Их разыскали и восстановили. Павел учредил их и в России, не стесняясь различием религий. Литта по старым обрядам составил церемониал торжественного капитула, на котором должно было состояться посвящение нового гроссмейстера. Император несколько раз появлялся на троне в одежде гроссмейстера, с крестом гроссмейстера де ла Валетта на шее, – крест ему поспешили прислать из Рима.
Павел страстно любил обряды; он хотел, чтобы присутствовавшие отнеслись к ним с глубочайшей серьезностью и придали им особенное значение. Мы с братом были назначены командорами и вынуждены были надевать старинный костюм ордена: длинные мантии из черного бархата, с вышитыми крестами и поясами. Кроме того, проводили подготовительные собрания капитула, предшествовавшие возведению императора в гроссмейстерское достоинство. Все это невольно принимало характер театрального маскарада, вызывавшего улыбки и у публики, и у самих действующих лиц, исключая только императора, вполне входившего в свою роль. Секретарем капитула состоял у нас старый наш знакомый Мезоннеф, француз, искавший в молодости счастья в Польше, имевший там успех у дам и через них достигший чина в армии и креста Мальтийского ордена. К старости он приехал в Россию поправить свое состояние, дважды уже промотанное. Литта дал ему место секретаря. Он хорошо владел пером, умел готовить материал для заседаний капитула и обладал, к удовольствию всех членов, протокольным слогом.
Эта причуда императора Павла способствовала его ссоре с Англией,
