велся строжайший учет всех их расчетов с Альгимантасом… Адреса ограбленных квартир, список взятого имущества, расписки Юозы… Короче, следственной бригаде даже работать не надо было – весь материал Володя имел при себе.
И в эту минуту он понял, что пора последовать примеру многочисленных соотечественников и променять родину историческую на родину этническую… Первым шагом был рывок, потом косой свинг в челюсть ближайшего полицая, а затем – прыжок в окошко (Юоза жил, на счастье беглеца, на первом этаже). Документы его остались на столе. В документах был указан адрес.
Но больше Володя по адресу прописки не появился ни разу. Деньги и особо ценные вещи он ради осторожности держал в квартире, которую снимал у одной тихой русской пенсионерки. Об этой явке не знал никто из самых близких друзей, из самых надежных подельников. Там Володя и отсиживался трое суток – пока верный человек добывал ему новый паспорт. Так Лапиков стал Кутьковым, а после этого Володя спокойно перешел белорусскую границу и вскоре оказался в Нижнем Новгороде, где жила его мать, вышедшая замуж за нижегородца и успевшая к тому времени овдоветь.
Какое-то время Володя существовал очень даже недурно – пока деньги были. И мать к нему в ту пору очень прилично относилась. Но ютиться в однокомнатной хрущевке вдвоем было глупо – Володя купил себе квартиру, причем в верхней, престижной части города, отремонтировал ее, обставил. Приоделся. Женился на Ольге. Они съездили в загранку – в свадебное путешествие в Турцию. Отдохнули на курорте, прибарахлились, кое-какой шопинг совершили – для перепродажи здесь. А вернувшись, исполнили свою давнюю мечту – купили джип «Чероки». Классный такой, вишневого цвета… В первую же ночь после покупки, как он оставил машину на охраняемой стоянке, неизвестные доброжелатели владельца этой стоянки организовали налет на его дом, стоявший тут же, в десятке метров от охраняемых машин. Дом подожгли, стоянку тоже не помиловали. Владелец погиб, машины сгорели, нижегородская милиция только руками разводила… Оставалось утешаться, что не один Володя пострадал, человек тридцать, а то и больше, лишились таким образом дорогущей импортной техники.
Почему-то это Володю не утешило…
Ущерб пострадавшим никто не возместил. Тем, у кого тачки были застрахованы, еще удалось что-то выкачать из своих компаний. А Володя застраховаться не успел. Он ходил в милицию, требовал чего-то. Но что тут можно было требовать? И требовать нечего, и получить – тоже нечего.
Он и не получил. И остался без денег.
Практически с пустым карманом.
Надо было искать работу.
И тут Володя осознал, что он не умеет в жизни ничего, кроме как воровать. А что? Что воровать? Из Нижегородчины никто не эмигрировал, его профессиональный навык здесь был без надобности. Кое-как перебивался случайными заработками. Кое-что из купленных прежде вещей пришлось продать. А потом родился сын… Володя всерьез стал бояться, что Ольга не выдержит хронического
