армии не имело ни второго эшелона, ни резервов.
Тем не менее части из крепости то выводились, то вводились вновь. Рев моторов автоколонн и цоканье сотен копыт стали уже привычным фоном для жителей Бреста.
Кто же мог тогда, в сороковом, предполагать, что залихватские «строевые» частей, вводимых в Северные ворота – как стук топоров, под который сооружается хлопнувшая в сорок первом ловушка для 4-й армии?
…Обычно исследователи, говоря о численности частей Красной Армии в Бресте и Брестской крепости[267], опираются на данные, приводимые бывшим начальником штаба 4-й армии Л.М. Сандаловым, или на отчет о действиях 28 ск, поданный 8 июля 1941 г. командиром 28 ск В.С. Поповым[268].
При всей серьезности этих свидетельств они, несомненно, нуждаются в критическом осмыслении.
Во-первых, данные Попова и Сандалова имеют существенные отличия и между собой, и по сравнению с теми сведениями, что предоставили и непосредственные участники боев за Брест.
Во-вторых, оба донесения содержат явные неточности, например, Попов сообщает о размещении на территории крепости 246 ОЗАД, находившегося на самом деле в Северном городке. Или он же, говоря о батальонах связи стрелковых дивизий и самого 28 ск, сначала упоминает о том, что они были выведены в лагерь Бульково (в 8 км северо-восточнее Бреста), затем сообщает о размещении 37 обе[269] в Брестской крепости на 22 июня.
Сандалов, говоря о размещавшихся в крепости частях, под крепостью подразумевает и ее форты.
По позднейшим исследованиям, заметно, что нет даже полной ясности относительно того, какие части располагались в Брестской крепости, не говоря уж об их численности. Это объясняется тем, что не сохранилось каких-либо документов, достаточно бесспорно показывающих расположение и численность частей и подразделений. Картину приходится восстанавливать по воспоминаниям, как уже говорилось, зачастую и противоречащим друг другу, и меняющимся со временем.
Несмотря на это, в данном исследовании за основу взяты прежде всего доступные воспоминания участников событий. Большинство из них достаточно четко помнят последние предвоенные дни.
Помимо численности войск, необходимо рассмотреть степень их готовности к отражению ночного неожиданного нападения.
Что касается матчасти (автотранспорта, артиллерии, танков и бронеавтомобилей[270]), то нужно исходить из нормативов, определенных в плане прикрытия ЗапОВО (для стрелковых частей) – летом 2 часа, зимой 3 часа. О какой-либо подготовке транспорта или матчасти подразделений в Бресте к неожиданному нападению неизвестно – за исключением нескольких орудий 98 ОПАД (прицепленные к тягачам, они находились в готовности к выезду на полигон для смотра техники).
Что же касается личного состава, ночью мирно спящего[271], то для того чтобы начать бой, бойцы должны были мгновенно одеться в аккуратно сложенное у спального
Эти подсчеты вовсе не обозначают количество войск Красной Армии, с которыми пришлось столкнуться 45-й дивизии 22 июня. Например, три из четырех батальонов I.R. 130 в этот день сражались с частями 22 тд или подразделениями 204 гаи.
Данные Попова – См., например, «Героическая оборона». Минск, 1963, стр.592–593; Сандалова – см., наир., Сандалов Л.М. «1941. На московском направлении», М.,2006, стр.433.
Надо уточнить, что неясно – при каких условиях считать часть размещающейся в крепости? Например, если постоянное расположение в цитадели, но на 22 июня – там только штаб и дежурное подразделение, а остальные в лагерях – то часть размещается в крепости или вне ее? Именно поэтому имеет смысл подсчет только по подразделениям, вплоть до взвода.
Имеется в виду бронетехника разведывательных батальонов.
Кстати, судя по воспоминаниям, много бойцов и командиров легли спать буквально за час-полчаса до нападения.
