менталитета, согласно которому под понятием менталитет имеется в виду (так сказать, «по умолчанию») только национальный менталитет.
Следует обратить внимание на семантически нераспределенный характер употребления понятий менталитет и ментальность в приведенном выше материале. Мы можем видеть, как одни авторы используют слово менталитет, а другие – ментальность примерно в одних и тех же смыслах и в сходных контекстах употребления. Кроме того, как в определении Л.А. Микешиной, часто предлагается недифференцированное употребление обоих терминов в одном ряду, когда дублетный вариант актуализуется в скобках: менталитет (ментальность) – или через запятую: менталитет, ментальность. Указанная нераспределенность свидетельствует о недостаточной освоенности этого термина в нашем культурном сознании, несмотря на его широкое распространение.
Как нам представляется, подобные разграничения на данном уровне понимания этого научного концепта представляют собой «умножение сущностей без видимых причин» (У. Оккам). В русском языке существует модель дублетного словообразовательного представления отадъективных отвлеченных имен с помощью суффиксов – изм /-ость (гуманизм/гуманность, демократизм/ демократичность и т. п.). При всем несовпадении распределения семантических признаков в аналогичных парах можно все же увидеть общую тенденцию. Образования на – изм в силу осознаваемого носителями языка иноязычного характера словообразовательного этого показателя, его высокой, книжной стилистической маркированности более тяготеют к терминологическому употреблению, обозначают чаще всего некоторую абстрактную понятийную категорию, тогда как образования на – ость, как правило, выражают свойство, признак, атрибут лица или предмета, названного производящим словом (гуманизм – это общественное движение или направление в культурной жизни общества, это социальная и этическая категория, а гуманность – это моральное свойство лица или социальной группы).
Возможно, имеет смысл говорить о тяготении словоупотребления менталитет к значению 'определенная категория сознания', а ментальность – к значению 'способ реализации менталитета, совокупность определенных свойств указанной категории'. Однако наши наблюдения показывают, что в современной речевой практике (по данным «Национального корпуса русского языка») это семантическое и стилистическое разграничение последовательно не проводится: словоупотребления менталитет и ментальность фактически не распределены ни семантически, ни стилистически. Ср., с одной стороны: Такова уж российская ментальность; Наша ментальность, конечно, немного не такая, как у европейцев, – а с другой: Но в нашем законе учтен российский менталитет; Но таков, к сожалению, наш менталитет: только сиюминутное, животрепещущее, становится предметом внимания общественности.
В настоящем пособии используется только слово менталитет (в
