из числа отцовского окружения. Вперед, парень! Иди сдавай теорию на практике. Только помни: коль плохо учился, жизнь переэкзаменовку может и не назначить.
У собственных папаш под рукой они были редко – сердце-то не железное, посылать родную кровь в бой. Да – под присмотром, да – на самый безопасный участок, но шальные стрелы летают повсюду, и, как знать, может, на этом тихом для всех прочих месте и придет его смертный час. Получится, отправил собственной рукой на погибель. А что ты ее не желал, но так уж вышло – дело десятое, все равно потом будешь терзаться и мучиться.
Поэтому предпочитали пристраивать к какому-нибудь воеводе из числа самых знатных, именитых и… удачливых в бою. Последнее тоже учитывалось. Раз человеку везет – значит, господь[2] закрыл его своей дланью от стрел и пуль. Или ангела послал, чтоб тот простер над ним свое крыло. А длань у господа широкая, да и ангельское крыло немногим ýже – авось сыщется под ним местечко и для моей кровиночки, пока тот не возмужает да сам не начнет водить в бой полки.
А я еще, помнится, удивлялся, когда читал Бархатную книгу. Уж больно много бездетных бояр. Лишь теперь и дошло. Помимо тех, у кого вместо сынов рождались только дочки, а они в зачет не шли, были еще и другие – те, кто обзавестись потомством просто не успевал. Свистнула в первом или втором бою татарская стрела, сверкнула вражеская сабля, влетела точно в лоб ливонская пуля – и все. Заказывай, боярин, заупокойную службу по рабу божьему как там бишь его, плати деньги на помин души – без серебра церковь поминать не станет, корыстна, да моли бога, чтоб других сыновей не постигла та же участь. А ведь может…
Рассказывал мне воевода из Дедилова князь Андрей Дмитриевич Палецкий, сколько у него полегло родных и двоюродных дядьев – ужас, да и только! Прадед его разжился внуками богато – получилась целая футбольная команда, а в результате из одиннадцати человек только пятеро и перешагнули двадцать пять годков, да и то у двоих сплошь девки. Остальные же полегли – кто в восемнадцать, кто в двадцать.
То же самое у Шереметевых, одному из которых доводился зятем Воротынский. У них на шесть братьев всего три сына. А взять самих Воротынских, так у них счет еще хуже – у трех братьев наследники лишь у одного Михайлы Ивановича, да и те сидят в Белоозере.
Вот и стараются отцы именитых родов как-то обезопасить своих чад. Самое оптимальное – это подсунуть в услужение к царю. Тем более есть такая специальная должность – рында. Ввел ее в незапамятные времена еще отец царя, Василий Иоаннович. Официально они считались телохранителями, а на деле, фактически, что-то вроде мальчиков на побегушках. Кто саадак таскает в походе, то есть лук со стрелами, кто копье – всем какая-то пустяковина да найдется.
Выгода же получается двойная, а если с умом, то и тройная. Во-первых, мальчишка вроде как на службе, да не простой – под рукой самого царя. Во-вторых, нет опасности погибнуть, особенно с нынешним государем. Разве что от утомительной скачки, когда
Чтобы соблюсти равноправие – ведь не пишем же мы Бог Авось, Бог Перун, Богиня Фортуна и т. д., – здесь и далее к словам господь, бог, богородица, аллах, спаситель и т. п. автор применил правила прежнего, советского правописания.
