на пол. Взору всех присутствующих предстал наргховский меч. Он мелко вибрировал, отчего издавал едва слышимый стальной звук. Камень в эфесе пульсировал алым.
«Убей их!», – приглушенно раздалось в голове Наргха. Потом послышался скрежет, бульканье, невнятный хрип. И Темный Падишах взмолился: «Заставь их убрать этот металл от меня. Он губителен».
– Что это, демоны Бездны? – Литмир недоуменно глядел на оружие.
– Инквизиторский меч времен империи. Причем не простой, а принадлежащий какому-то высокому чину. Здесь даже инициалы есть: Л и М.
– Откуда ты это знаешь?
– Мой дед был смотрителем Реликтория. Он мне много чего рассказывал о старинных вещах. Вот эмблема Ордена.
– Вижу.
– Только я не пойму, что это за светящийся камень, – продолжал Толгрид. – В инквизиторское оружие такие не вкрапляли.
– И выглядит он слишком уж новым. Где ты его взял, отродье?
– Нашел.
– Демоны Бездны, где нашел? – От волнения Литмир начал яриться. Демоническое обоняние четко твердило об этом.
– На развалинах Горбатых Близнецов, – сказал Наргх, и, предвещая вопрос, добавил: – Раньше была такая скала, но от заклинания, открывшего Дорогу в никуда, она рассыпалась.
– И откуда он мог там взяться?
– Не имею понятия, – пожал плечами демон. На самом деле Гарок-Харотеп-Коген рассказал ему, что на Наргха, когда они с Артием вступили на Дорогу в никуда, хотел напасть инквизитор, но Темный Падишах преградил ему путь. Служитель Ордена и отпрыск Бездны схлестнулись в бою, в результате которого оба погибли. Точнее, Гарок-Харотеп-Коген поглотил душу инквизитора, но сам стал пленником Камня Душ, вкрапленного в эфес инквизиторского меча.
– На развалинах скалы, значит, нашел, – задумчиво сощурился Литмир. Перевел взгляд на Толгрида. – Что думаешь, не то ли это оружие, о котором нам говорил полукровка?
– Сложно сказать, – пожал плечами тот, недоверчиво глядя на клинок.
– Но почему к нему нельзя прикасаться? Почему он обжигает? – Седой попытался дотронуться до клинка, но, видимо, вспомнив об опасности, убрал трехпалую руку.
– Скорее всего, он заколдован, – предположил Толгрид. – Когда мы повязали полукровку, за его меч первым схватился Хелга, но тут же вскрикнул. Его ладонь покрылась ожогами, будто он горящий факел в кулаке сжал. Сначала мы не поняли, чего он орет, но потом к мечу прикоснулся Шолд, и его постигла та же участь. И до меня дошло. Мы замотали меч в тряпки и взяли с собой.
– Очень странно. – Командующий не сводил глаз с меча. – Сдается мне, в твоих словах, отродье, не все ложь.
– Есть еще кое-что, – сказал Толгрид, аккуратно водрузив меч на стол, что стоял позади Литмира, и повернулся к хмурому. – Книгу принес?
– Да, вот. – Тот вытащил из-за пазухи небольшую потертую книжку в твердом переплете и передал командиру.
– Взгляни
