яростные поклонники Пола МакКартни. О чем и
свидетельствовал висевший в красном углу котельной, нарисованный
(художником Михеем) портрет Пола МакКартни с приклеенным к нему кредо
подвальщиков. – «Коль не знаешь «Yesterday» не суйся в двери к нам злодей».
Но, несмотря на такое предостерегающее заявление, злодей являлся. И
вновь как в утренние часы его олицетворял собой оперуполномоченный
Макарыч.
– Что, битлаки, давно в хате не были, – истошно орал участковый, грузя
меломанов в тесный ментовский «ГАЗик».
– Составляй протокол, начальник, у нас еще три пузыря «Кызыл – Шербета»
осталось, – гудел «воронок».
– Я вам щас сделаю протокол, – шипел на заявление Макарыч и тянулся к
кобуре. Неодобрительный гул стихал.
– Товарищ сержант, собирайте вещдоки, – отдавал приказание Макарыч, и снова
как и утром во вместительную сумку летели остатки дармовой
«бормотухи». Машина трогалась. До утра в котельной оставались только стол,
стулья, ключ на 48 и изорванный в клочья портрет Пола МакКартни (вот тебе,
Пол, и «Baсk in USSR»).
А слесарно-хипповые вещдоки доблестные рыцари общественного порядка
«уничтожали» в павильоне «Мутный глаз». Обычно между третьим и пятым
стаканом «Кызыл-агдамовского» коктейля старший лейтенант Макарыч
начинал безбожно икать, чихать, сморкаться и угрожающе тянуться к
табельному пистолету «Макаров».
– Грузи, – командовал сержант и верные по нелегкому ремеслу соратники
заталкивали старлея в «воронок».
Как правило, за этим лихими набегами шли собрания общественности и
правоохранительных органов. Доска объявлений местного ЖЭКА пестрела
указами, а стенд районного опорного пункта милиции – постановлениями.
«Укрепить!» – гласил указ. «Расширить!» – требовал стенд.
– Заменить замки и завалы, – вторила стендам и доскам замученная кражами
солений из подвальных боксов общественность.
Но проходило время. Постановления понемногу забывались. Общественное
мнение успокаивалось. МакКартневцами вызывался известный в округе
«специалист по завалам» со звучной фамилией Жора Моцный. И снова дым
болгарских сигарет «Солнышко» и вперемежку с винно-водочными парами
стелился в «lonely hearts club band» Пролетарского района.
Как-то в один из зимних вечеров, когда никто не ожидал набега
антимузыкальных «опричников», оцинкованную дверь сотряс удар кованого
сапога. Щеколда треснула, и на пороге возник бравый участковый старший
лейтенант Макарыч. Странно, но в тот вечер он был один. То ли вверенный ему
боевой отряд дружинников был
