соседская внучка бегает, а её бабушка на неё орёт. Может, в реальной жизни, там в квартире над нами это выглядит по-другому. Может, бабушка орёт не на внучку, а на дедушку. А, может, просто она глуховата, от того и громко разговаривает. Но мне в моём полусне слышится именно так: бабушка орёт на внучку.
Поведение соседской бабушки, являет собой крайнюю форму не-сюсюканья. Допускаю, что я лоханулась со своим навязчивым советом. Иногда можно и посюсюкать. По разному можно, лишь бы в привычку не входило.
Привычки – очень опасное дело в общении с маленьким ребенком. Он же растёт как на дрожжах, он всё время меняется, а ты к нему пытаешься подлезть со старыми отмычками. Сегодня тебе удалось его рассмешить, подув в ухо, а через неделю ему это уже ни капельки не смешно.
Кроме маленькой девочки сверху у нас есть ещё шестилетний сосед слева. Он – мой давний друг. В прошлом году мы с ним снимали кино про пожарную машину, так что я всегда с уважением отношусь к его мнению.
Еще до появления Наташи на свет наш шестилетний сосед живо интересовался процессом роста живота её мамы. А когда Наташу первый раз принесли к нам в гости, он, как выяснилось позже, подглядывал за ней в замочную скважину.
И вот задумывает наш сосед поставить спектакль, «Колобок». С удовольствием рассуждает о звуковом и световом оформлении своей постановки.
А Наташу займёшь в спектакле? – спрашиваю.
Нет, – говорит – она не будет меня слушаться.
Не знаю, получится ли из моей внучки актриса, а вот режиссёр из моего шестилетнего соседа вышел бы замечательный.
И опять о литературе, даром что ли я филолог.
Когда-то давно, когда мне самой было шесть лет, мы с родителями жили в Африке. Папа работал врачом при посольстве в Ниамее, столице Нигера. Однажды он принёс мне книжку: «Карусель» Ирины Токмаковой, с рисунками её мужа. Не знаю, каким ветром занесло Токмаковых в Нигер (ударение на последний слог, всё-таки это бывшая французская колония), не знаю даже встретил ли мой папа их обоих, или только мужа, но факт остаётся фактом: в книжке есть автограф художника, типа «Анечке на радость». Книжку эту я обожала. Не помню, чтобы мама мне её читала, видимо, на тот момент я уже была в состоянии читать сама. Сначала читала себе, потом младшим брату и сестре. А на днях в гости забежала дочка, и пока мы с Натальей самозабвенно ползали по полу, она довольно долго рылась в книжных шкафах. «Что ищешь?» – спрашиваю. Отвечает, что ищет любимую книжку своего детства. Нашла, открывает и читает:
«Ложка – это ложка,
Ложкой суп едят.
Кошка – это кошка,
У кошки семь котят.
Тряпка – это тряпка,
Тряпкой вытру стол.
Шапка – это шапка,
Оделся и пошел.
А я придумал слово,
Смешное слово – плим.
И повторяю снова:
Плим, плим, плим!
Вот прыгает и скачет
Плим,
