но не узнать Эдрионга Справедливого было невозможно. И он видел, как к Королю подошел Канцлер, как они вошли в королевский шатер и как вскоре Канцлер вышел оттуда один и отправился совсем не туда, где стояла его походная палатка. Более к Королю никто не входил, и никто не выходил до самой вспышки пожирающего пламени, случившейся как раз в том направлении, в котором исчез Канцлер. Спустя мгновение на лагерь обрушились десятки тысяч стрел, и началась к’Зирдская атака. Телохранители Короля пали под ливнем стрел, и Вэйдин с пробитою стрелою рукой, собрав тех, кто был вокруг, бросился на помощь Королю. И нашел его с пронзенным сердцем. Лишь королевский амулет светился, чувствуя биение сердца Ариллы. В тот миг Вэйдин поклялся, что Канцлер заплатит за свое вероломство, и взял амулет, желая отдать его Королеве в знак памяти об Эдрионге.
Вэйдин машинально потер пересекающий лицо шрам, оставшийся от к’Зирдской сабли. В той кровавой бойне ему посчастливилось выжить только благодаря чарам Лонрэна. Но утром королевский медальон неожиданно погас. Тогда Вэйдин понял, что случилось непоправимое. Спустя неделю он и те, кого спас Лонрэн, добрались до Арзанны. Там Виконт узнал, что род Руалдов поддерживает Канцлера и заговор древних дворянских родов, возглавляемый Геордином, тщательно готовился несколько лет. Отец встретил его с радостью, в надежде, что сын одумался и сделал правильные выводы. После того как Вэйдин заявил ему о предательстве Канцлера, отец пришел в ярость. Вэйдина заперли под домашним арестом, а всех выживших Королевских Лазутчиков схватили.
Тогда молодой Виконт, прошедший суровую подготовку в Батальоне Лазутчиков, голыми руками убил охранника и вырвался из заточения. Уходя из дома, он забрал из фамильной сокровищницы меч своего прапрадеда. Как позже оказалось, в этом даже было нечто символическое – на службе у предателя Геордина так никогда и не появилось Рыцарей-По-Праву. Те, что были преданы Эдрионгу Справедливому, пали в ночной битве, сражаясь с несметной армией к’Зирдов, а другим в Редонии с тех пор взяться было неоткуда. Прихлебатели Канцлера были далеки от героизма, предпочитая отсиживаться за стенами из камня, кошелька и мечей наемников. Но даже подобным ничтожествам с туго набитой мошной новоиспеченный король-убийца не мог даровать Право Рыцаря. После гибели Родбонга и последовавших за ней гонений на волшебников в стране не осталось магов серьезных рангов, и некому было занять его место.
Дурная репутация двора Геордина, заключившего союз с ханом Кил Им Пахом, и тихо, но упрямо ползущие слухи о связях нового короля с некромантами лучше любого запрета отваживали от страны сильных волшебников. А чародей рангом ниже Лазурного не мог стать Верховным Магом – башня Верховного Мага просто не пускала в свое Сосредоточие слабых волшебников, им было не под силу обуздать мощь магических потоков, пропитывающих древние стены величественной цитадели. Гордая каменная игла, вознесшаяся в небеса на вершине скалы на самом краю пропасти, вот уже двадцать семь лет стояла заброшенной. Так Редония
