завороженная таким
непредсказуемым оборотом событий.
На вечеринку она прибыла в состоянии какой-то воздушной загадочной
мечтательности, обреченно отбросив всякую попытку смахнуть с себя остатки
только что пережитых воспоминаний. Празднично одетые и предвкушающие
большое веселье друзья осыпали Ларочку поздравлениями и подарками, после
чего все дружно сели за большой стол, заранее уставленный напитками и
всякими яствами. Только Любаша заметила изменения – от нее не могли
ускользнуть излучающие какой-то особый блеск глаза подруги.
– С тобой всё в порядке? – спросила Любаша.
– Всё нормально! Завтра расскажу,– смущенно прошептала Ларочка.
– Я не смогу ждать до завтра! Расскажи сейчас!
– Не могу. Посмотри, сколько людей собралось,– и, торжественно подняв
бокал, громко провозгласила,– Давайте выпьем за мои восемнадцать!
Любаша недовольно промолчала, но всё же протянула свой бокал с
шампанским, легким звоном дотронувшись до бокала подруги. Со сцены
раздались громкие аккорды музыкальных инструментов, и шум ресторанной
толпы унёс подруг в долгожданное безудержное веселье, которое можно
испытывать только в восемнадцать лет! Больше никогда они так не веселились,
не смеялись, не любили друг друга, не любили саму жизнь, которая казалась в
тот вечер такой беспечной, восхитительной, и ласково манящей в свои
безоглядные дали.
Николай позвонил только на следующей неделе. Ларочка с нетерпением
ждала по вечерам и вскакивала при каждом телефонном звонке, раздававшемся
в коридоре ее ненавистной коммунальной квартиры. Ее живое девичье
воображение рисовало картины восхитительных встреч, в которых она утопала в
любви, а голос Николая и его ослепительная улыбка преследовали ее повсюду –
на работе, дома, и даже в компании друзей. Услышав теперь по телефону
знакомое и притворное:
– Привет, малышка! Ну что, не ждала?
– Ну почему? У меня были кое-какие догадки,– игриво ответила она, вся
задрожав от нахлынувшего волнения. Но он только засмеялся и пригласил её в
кафе неподалеку от дома.
Стояли январские морозы, снегу выпало много, и машины на дорогах не
успевали его убирать. «Ты куда идешь в такой холод? – спросила настороженно
мама. Ларочка, набросив быстро тёплое пальто и, на ходу поправляя вязаную
шапочку, только бросила на прощание: «Мамочка! Не волнуйся! Я ненадолго –
пойду с подружкой прогуляюсь». У нее обычно не было секретов от матери, но
сегодня она хотела оставить эту маленькую «женскую» тайну только для себя –
в
