из них звали Ной. Он был очень застенчивый, худенький, очкастый, бледный, но талантливый – успешно учился на математическом факультете. Ему сразу понравилась Оливия, и это заметили все, кроме неё самой: она слишком уж поглощена была своими страданиями, чтобы обращать внимание на такие мелочи.
Студенты принесли с собой несколько бутылок розового вина; молодёжь оживилась: девушки разрумянились, сделались немного смешливее и кокетливее, юноши осмелели, начали отпускать больше шуточек и ближе придвигаться к хорошеньким соседкам. Даже Ной выгадал себе местечко рядом с Оливией, и когда, неловко поворачиваясь, случайно задевал её какой-нибудь частью тела, нежная краска заливала его скулы и тонкую шею – это было очень мило и могло растрогать кого-угодно, но только не Лив – ей не было дела, она действительно ничего не видела – она смотрела в другую сторону, туда, где сидел Артур, и грусть, словно слышная отовсюду, но только ей одной мелодия скрипки, пронзала её сердце.
Решили все вместе посмотреть Bee Movie – полнометражный мультфильм об очеловеченных пчелах; ерунда, конечно, но компьютерная графика завораживала: пастельные небеса с удивительными переливами цвета и полупрозрачной дымкой облаков, огромные цветы и соты, земля глазами летящей пчелы… Оливия увлеклась и какое-то время не отрывала глаз от экрана, а потом, зачем-то взглянув в сторону Люции, сидевшей рядом с Артуром, заметила, что та склонила голову к нему на плечо. Возможно, девушка просто немного устала, расслабилась и сделала это невольно, без умысла, но Артуру выгодно было расценить подобный жест как изящный намёк, и рука его пока ещё робко, взвешено, но неотвратимо окружила талию девушки.
Оливия ощутила, как немеют кончики пальцев, и зудящий холодок начинает подниматься от них к самому сердцу, чтобы остро и нежно кольнуть его своим металлическим когтем.
– Мне душно, – сказала она быстро Ною и поднялась, – в голове загудело, я пойду, пожалуй, домой…
Очутившись на улице, где уже стемнело, Оливия подставила лицо тёплому влажному ветру, летящему с моря. Она глотнула воздух – раз, другой – и внезапно черная пелена качнулась перед глазами, земля как будто стала неустойчивой, она накренилась, и Оливия почувствовала, что неудержимо скользит куда-то, падает, прямо в небо, навстречу медленно плывущим по кругу звёздам, плавно и почти приятно падает. В небо.
Её подхватил Ной.
– Что случилось? – спросил он с неподдельным участием.
Оливия вспомнила, что сегодня она избавилась и от завтрака, и от обеда, и от ужина… Скорее всего, нужно просто поесть чего-нибудь, только немного, и полегчает. Сразу же.
– Ничего, – ответила она, – голова закружилась, я дойду, не переживай.
Оливия мягко, но решительно освободилась от поддерживающей руки и шагнула в темноту. Ночной мотылёк с глухим стуком ударился о лампу и упал. Ной остался стоять в дрожащем оранжевом круге света. Он медленно опустил руку.
Сделав несколько десятков шагов по шуршащей песчаной дорожке, что вела
