мотор. Я боюсь настаивать на своих вопросах. Тут и со мной ничего не ясно. Почему он молчит? Почему он не разговаривает со мной, не будут ли мои вопросы поводом для раскрытия чего-то такого, что мне, как я интуитивно чувствую, вовсе не хочется знать?!
Машина трогается с места и, немного раскачиваясь из стороны в сторону, начинает свое движение, постепенно набирая скорость. И вот мы уже опять мчимся, уже вдвоем в абсолютной тишине, я постепенно согреваюсь в салоне, хотя от мокрой и грязной одежды ужасно неуютно. Я сажусь на сидении позади водительского и, стараясь заставить себя глядеть в переднее зеркало, обреченно говорю в пустоту:
– Я выхожу в Бон Темпс! Остановите в Бон Тепмс!
– Ты не можешь так выйти ― ты вся мокрая. Я отвезу тебя до дома, ― говорит он.
Всё таким же, представьте, ровным голосом, не поминая ни полет в кювет, ни мужичка, потерянного где-то по пути! И этот тип хочет отвезти меня до дома! Сейчас! Показать ему, где я живу! Он смотрит на меня в зеркало и встречается взглядом ― мне хочется закрыть глаза, но я заворожённо смотрю на его отражение, глаза в глаза. Не знаю, какие они, я не хочу в них смотреть!
– НЕТ! Не надо, здесь совсем рядом! Я дойду…, ― я стараюсь говорить твердым голосом, а у самой, представьте, как поджилки трясутся!
Хотя забрезжил какой-то лучик надежды на счастливый исход ― то есть что я сейчас выберусь из этой чёртовой машины и, наплевать, как, но докостыляю мокрая и разбитая до дома! Сейчас мне уже не хотелось никого посвящать в произошедшее. И это намерение всё больше казалось мне верным.
– Как угодно, ― говорит он.
И мы въезжаем в Бон Темпс, где за мостом через речку виднеется знак остановки.
– Ты уверена, что тебя высадить здесь?
– Да, да, спасибо, ― не могу поверить своему счастью.
Машина тормозит, я отрываю дверь, не дожидаясь остановки, и меня чуть снова не выбрасывает в сторону. Выскакиваю, с силой захлопывая за собой дверь и стараясь сразу очутиться подальше от машины.
– До встречи, ― успевает бросить мне он, заставив засомневаться в действительном избавлении от происходящего кошмара.
Я спотыкаюсь и оборачиваюсь, машина трогается с места, и я смотрю вслед удаляющимся огонькам, потом делаю два неуверенных шага, осматриваю себя на предмет повреждений и обнаруживаю, что сумочка все так же со мной, только переместилась на своем длинном ремешке куда-то в район груди, зонт засунут в карман плаща, ну, а пакета с ботами, конечно же, нет. Дождь продолжается, и это мне на руку, потому что все сидят по домам, и никто не видит мою скорбную фигуру, бредущую в сумерках по воде и грязи, а то бы вопросов не избежать.
Через полчаса отвратительной прогулки я добралась до дома и там поспешно сняла с себя насквозь промокшую одежду, часть которой была еще и в грязи и вырванной траве. Переодевшись и согревшись, я попыталась проанализировать случившееся, но слишком многое явно не имело рациональных
