даже не будем вспоминать о нашем последнем, таком неприятном, разговоре, – думала я, – как будто его и вовсе не было».
Наутро после сказочной ночи я проснулась абсолютно счастливая. Ночью Витя был бесконечно нежен и неудержим. Он тоже дико соскучился. Я лежала, тесно прижимаясь к его груди, а он крепко обнимал меня за бедро. Запахи наших тел перемешались. Мне казалось, что мы уже неотделимы друг от друга, мы – единое целое.
После лёгкого завтрака мы присели на диван, подождать, пока проснутся Игорь с Ксюшей, чтобы вместе потом разъехаться по домам.
– София, – сказал Витя, – я хочу тебе кое-что сказать.
Я напряглась. Мне не нравилось подобное начало разговора, оно не сулило ничего хорошего. Именно так три недели назад я начинала свой разговор, который чуть не привёл к нашему разрыву. Ну, зачем вообще что-то говорить, зачем нарушать эту прекрасную тишину? Неужели нельзя просто молчать и наслаждаться общением, без вопросов, без требований, вообще без слов?
– Я тебя слушаю, – чуть дыша ответила я.
– Всё это время я не появлялся в вашем клубе, – продолжал Витя. – Мне надо было всё хорошо обдумать, понять, что́ ты значишь для меня на самом деле, и значишь ли вообще. Я много всего передумал, сначала хотел закончить всё, разорвать ра́зом. Но не смог. Не смог долго без тебя. Через две недели разлуки я полез на стену от тоски по тебе, через три я ни о чём другом не мог думать. Ты нужна мне, София.
Я с любовью и благодарностью смотрела сейчас на него, с благодарностью за его слова, которые были мне так необходимы, которых я так давно ждала. И пусть бы он больше ничего не сказал. Мне и так хотелось умереть от счастья. Но следующие его слова повергли меня в ступор. Он не сказал логичных «Переезжай ко мне». Он сказал следующее:
– Ты можешь бросить работу в клубе, если хочешь. А можешь оставаться, и тогда ты снова и снова будешь танцевать для меня, моя София, – сказал Витя и улыбнулся. – Я хочу, чтоб ты переехала в эту квартиру, здесь просторно, комфортно. Можете даже вместе с Ксюшей сюда поселиться. Здесь места хватит. Всё необходимое, продукты, мелкие расходы – всем этим я тебя обеспечу, буду платить тебе, так сказать, «зарплату», чтоб ты могла не тратить время на работу, а могла бы осуществлять свою мечту, если тебе так хочется стать моделью. Ты сможешь выучиться в лучшей школе моделей, а потом тебя будут ждать лучшие подиумы Европы и обложки самых известных журналов. Что скажешь? Как тебе моё предложение?
Я смотрела на него и думала: он действительно так безразличен, что полагает, будто его предложение должно вызвать у меня бурю восторга, или он попросту идиот? Или ему вообще чужды человеческие чувства, понятие достоинства и чести, элементарной гордости? Я была раздавлена, растоптана.
«Только бы не заплакать! Только бы не разреветься!» – металось у меня в мозгу.
– Как мне твоё предложение, спрашиваешь? – сказала я ледяным тоном. – Да никак. И давай сделаем вид, что ты только что мне ничего не предлагал.
