танца, как они пускают слюни себе на рубашки, как дрожат их подбородки, как они начинают протягивать свои трясущиеся жадные руки с деньгами, пытаясь хоть мимолётно скользнуть ими по моему телу. Так обалденно чувствовать себя удавом перед толпой загипнотизированных кроликов. Только пальцем помани, и они ринутся за тобой всей гурьбой, с очумелыми глазами и вздыбленными ширинками.
– Ну ты скажешь тоже, Анжелка, – засмеялась я, – кролики, пускающие слюни, да ещё и с вздыбленными ширинками.
Я представила себе эту картину и покатилась от смеха. И теперь, каждый раз выходя на танц-подиум и глядя на посетителей, я вспоминала слова Анжелы, и мои губы расплывались в улыбке.
11
А потом наступила чёрная полоса. Началось всё с того, что Алёна, наша соседка по комнате, застукала меня, когда я «заходила» домой. Так случилось, что её в ту ночь мучила бессонница, и она почти не спала. Томка, естественно, ничего об этом не знала, поэтому преспокойно себе дрыхла.
Вернувшись из клуба, я, как обычно, подошла к нашему окну, влезла на высокий парапет, держась за подоконник, и тихонько толкнула раму внутрь. Я услыхала в комнате какой-то шум, но не придала ему значения: мало ли что, может, кто-то просто повернулся во сне, и кровать скрипнула. Но, когда я уже наполовину влезла внутрь, я вдруг получила удар по голове, отчего чуть не вывалилась обратно за окно, и услыхала пронзительный визг Алёны.
Через секунду я пришла в себя, сообразив, что случилось, и зашептала ей с окна, продолжая болтаться посередине подоконника:
– Тише, Алёна, замолчи. Это я, Соня. Да перестань ты вопить, дура, всех сейчас перебудишь.
Наконец, зажёгся свет, и нашему общему взору предстала картина «маслом и гречкой»: возле выключателя стояла Томка с тапком в руке и пыталась разглядеть и понять, что здесь произошло; напротив неё, возле своей кровати стояла взлохмаченная Алёна с перекошенным от страха лицом, и дико вращала глазами, глядя в мою сторону, а в руках у неё – тяжёлая книга, которой она хватила меня по голове. И, в довершение сюжета – я, до сих пор барахтающаяся в окне.
Первой очнулась Томка.
– Скорее, – сказала она. – Сейчас сюда прибежит дежурная. Надо лечь в кровати. Алёна, бегом. Потом всё расскажешь. Ложись.
– Томка, помоги, – прокряхтела я с окна, – я, кажется, застряла.
Тома помогла мне влезть в комнату, быстро закрыла окно на шпингалет, толкнула замершую Алёну на кровать и выключила свет в тот самый момент, когда в дверь постучали.
– Девочки, у вас всё в порядке? – спросила дежурная из-за двери. – Откройте.
Томка встала, снова включила свет, глянула в мою сторону и, убедившись, что я уже лежу в кровати под одеялом, открыла дверь.
– Да, тётя Галя, всё в порядке. Это просто Алёна встала воды попить, и ей показалось, будто мышь пробежала. Вот она и закричала, от страха.
– Какие мыши, Алёна? – упрекнула дежурная. – У нас сроду мышей не было.
– Да, знаете, как бывает
