и продолжил затяжку. Перед выездом я обещал себе не курить в пути, но обманывая себя самого, я пожал плечами: «ничего не поделать, уже зажег».
2.
Устроившись поудобней на капоте своего автомобиля и скрестив ноги, я сделал затяжку посильнее, и никотин здорово ударил в голову, отчего во всем теле возникла слабость и появилась слегка заметная дрожь в пальцах. С самого общежития, как я выехал с утра, я держался без сигареты, наверное, потому она, первая за день, так удачно расслабила меня. Я не придумал ничего лучше, чем опереться спиной на лобовое стекло и устремить взгляд в небо. Было такое чувство, будто я хотел там что-то увидеть, но оно было прочно затянуто темными облаками. Задержав веки закрытыми несколько дольше обычного моргания, я вдруг уловил еле слышный писк комара, и провел так несколько минут, стараясь проникнуться атмосферой дикой ночной природы, пока не распознал музыку где-то вдали на фоне. Я приподнялся и стал хорошенько всматриваться вдаль. Мне не показалось, дальше по дороге находился дом, едва освещенный тусклым светом уличного фонаря так, что у меня даже на мгновение проскочила мысль, издавал ли тот писк комар или это гудела нить раскалывания лампы на столбе. Впрочем, услышать бы ее было невозможно, дом был слишком далеко для этого.
Я не мог знать, как меня воспримут обитатели того дома, но раз они не спали в столь поздний час, я посчитал, что не случиться ничего плохого, если я узнаю у них, куда забрел.
Подъезжая все ближе к дому, я слышал музыку все четче, и на моем лице скользнула улыбка, когда я окончательно убедился, что играла композиция Чарли Фетерса. Я еще больше проникся желанием однажды провести время в такой местности, расслабляясь под схожую музыку.
Последние пять метров на машине я приближался медленнее ходьбы, словно не хотел уделять силы такой мелочи, как вождение, пока все мое внимание было занято музыкой, доносившейся со двора.
Машина заглохла в нужном месте, а перед моим взором открылась потрясающая картина. Во дворе танцевала женщина, с изящно и непринужденно поднятыми к верху руками, вся ее фигура и движения тела завораживали. Глаза у нее были закрыты, и когда она повернулась ко мне так, что я мог рассмотреть ее лицо, она все еще не видела меня в машине у своего дома. Мне понравилась мысль, что я открыл для себя – она была удивительно красивой, что-то в ее виде было необычного. Она была не тощей, а скорее, просто худой, но это только притягивало. Длинные кисти, высокая шея, белые, будто припудренные, волосы, зачесанные назад и достигавшие своими кончиками лопаток на спине. Тонкая линия губ, аккуратный слегка вздернутый нос, узкий разрез глаз. Все в ее образе было необычным. Ей с виду было больше сорока лет, и она сразу мне понравилась.
На ее губах выразительно застыла улыбка, так что я бы не набрался смелости прервать ее, окликнув или тем более посигналив с авто.
Она вновь повернулась спиной ко мне, так и не заметив меня, музыка начала затихать и хозяйка
