неплохо, совсем неплохо… А что было дальше – не помните?
– Нет, дальше не помню…
– Ну что ж, значит, будем лечиться, лечиться и лечиться… – Доктор встал со стула и выкатился из палаты.
– Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел… – проговорила вслед ему Надежда.
После ухода врача к ней в полном объеме вернулся дар речи.
– Он прекрасный врач! – воскликнула соседка с повязкой на голове, молитвенно сложив руки. – Сколько людей спас! Скольким здоровье вернул!
– Это хорошо, – отозвалась Надежда. – Не пойму только, почему он меня называет Ириной Павловной.
– А как же он должен тебя называть? – Соседка подозрительно взглянула на нее. – Ты же и есть Ирина Павловна, Ирина Павловна Муравьева! Вон у тебя и табличка на кровати висит, на всякий случай, чтобы не ошибиться…
– Табличка? – Надежда покосилась на изножье кровати.
Там действительно висела какая-то картонная табличка, но для того, чтобы прочесть, что на ней написано, нужно было встать, а к этому Надежда была не готова.
– Если на клетке слона ты видишь надпись: «Буйвол», не верь глазам своим!
Тетка в повязке и грузная старуха переглянулись, но вслух ничего не сказали.
Вскоре после ухода доктора пришла медсестра и убрала капельницу, после чего Надежда смогла сесть на кровати.
– Ну, – весело сказала грузная старуха, – давай знакомиться. Меня зовут Мария Ивановна, а это вон Вера. А ты, стало быть, Ира, Ирина. Ничего, что я без отчества? Могу, конечно, и Ириной Павловной звать. Некоторые привыкли по отчеству…
«Вовсе я не Ирина Павловна, а Надежда Николаевна, – в панике подумала Надежда. – Надежда Николаевна Лебедева. Но что же это все значит?»
– А как я здесь очутилась? – спросила она.
– Не помнишь? – прищурилась старуха.
– Не помню, – ответила Надежда чистую правду.
– Авария была на шоссе, рейсовый автобус перевернулся, на молоковоз налетел. Ну, смертельных исходов не было, а пострадавших по больницам распихали. Тебя сюда, на неврологию, на хирургии трое лежат. А уж куда и откуда ты ехала, сама думай.
Надежда покачала головой, которая была пуста, как тыква на Хэллоуин.
– Не напрягайся, Ира, – сказала вторая женщина, которую представили Верой. – Доктор сказал: память сама вернется, нужно только время. Ты сутки без сознания была, шутка ли…
– А как узнали, кто я? Я ведь не могла сказать, я же была без сознания…
– Да как же! – удивилась Мария Ивановна. – По паспорту. Паспорт у тебя с собой был, вот и узнали. Муравьева Ирина Павловна, обычная фамилия. Неужели не помнишь?
«Я – Лебедева», – подумала Надежда, но уверенность в этом факте была несколько поколеблена.
– Ты только не волнуйся, – завела прежнюю песню Вера. – Алексей Степанович доктор отличный. Его, я знаю, в город звали, в Институт мозга, а он не поехал. Как же я, говорит, больных своих оставлю, кто же тут-то работать
