против познакомиться и с организатором убийства, и с исполнителем, – отвечал Гуров, поднимаясь из-за стола. – Только, боюсь, они сами не очень хотят со мной встретиться. Во всяком случае, спасибо за информацию.
Выйдя из ресторана, Лев взглянул на часы. Было самое время отправиться на встречу с коллегой – полковником Семеновым, которого Куликов подозревал в самых черных замыслах. Дорогу он расспросил у следователя заранее, а потому решил отправиться пешком – гостиница МВД, в которой квартировал Семенов, оказалась недалеко, тоже в центре. Вообще у Гурова все больше складывалось впечатление, что в Заволжске все силовые органы расположены неподалеку друг от друга и заполняют центр города.
Здание ведомственной гостиницы отличалось особой скромностью: на нем не было никакой вывески, говорившей о его принадлежности. Лишь небольшая табличка у входа «Посторонним вход запрещен» свидетельствовала о том, что это не обычный жилой дом.
Гуров толкнул дверь, но она не открывалась. Тогда он нажал кнопку звонка и, когда дежурный откликнулся, назвал себя. После некоторого промедления замок щелкнул, дверь открылась. Встретивший Гурова в вестибюле дежурный строго сообщил, что товарищ полковник ждет на втором этаже, комната шестнадцать.
«Да, тут лишние действительно беспокоить не будут, – подумал Гуров, поднимаясь по покрытой ковром лестнице. – Да и из своих не каждый попадет».
Постучав в дверь номера 16, он услышал из-за двери «Да, входите» и вошел. Руководитель следственной бригады полулежал на диване перед телевизором. Перед ним на низком столике стояла бутылка коньяка (как отметил Гуров, очень дорогой марки), стакан и два блюдца – с тонко нарезанным лимоном и сыром.
– Вон и он, знаменитый сыщик Гуров! – воскликнул хозяин номера, делая движение, которое лишь при большом желании можно было принять за желание встать. – Тот, которого все знают, но никто не видел! Приветствую!
Гуров пожал протянутую руку и, поняв, что приглашения сесть ждать не стоит, подвинул стоявшее в углу кресло и сел. Бросив взгляд на экран, он слегка оторопел: там мелькали обнаженные тела и слышались сладострастные стоны. Его реакция не укрылась от Семенова.
– Что, осуждаешь, полковник? – спросил он. – Не отвечает моральным нормам? Ты небось и вот это осуждаешь? – И Семенов кивнул на стол с коньяком и закуской.
– Выпить после работы не грех, – ответил Гуров. – Правда, один я никогда не пил: оно для здоровья вредно.
– Ну а я считаю, что ни в коем случае нельзя пить с подчиненными – разлагает дисциплину, – заявил Семенов. – А равных мне по званию в бригаде нет. Вот ты мне равный – тебе предложу. Выпьем за знакомство?
– Что ж, за знакомство можно, – согласился Гуров.
Хозяин комнаты достал из шкафчика еще один стакан, плеснул в него коньяка, подвинул стакан Гурову.
– Это, правда, не «Хеннесси», – признался он, – но тоже ничего, катит. Армянский, самый дорогой, какой есть. Ну, давай.
Они
